— Она хотела встретиться в районе Галлерии, у Неймана, в пять.

На часах уже была половина седьмого.

— Где ты пропадал весь день? Что это за дела, черт возьми, которыми ты занимался?

— Я ездил в клуб «Платинум». У них есть новые танцовщицы, которые нам нужны.

— Ты провел день, разглядывая сиськи, в то время как твоя подруга украла у меня пять миллионов, — прошипел Пол, сгибая палец Фрэнка. При этом он гадал, какой звук у сломанной кости — как у ветки или громче, как у карандаша.

— О-о-о, — простонал Фрэнк. — Джейсон, бармен из «Платинума»… он может подтвердить, что я был там. И я разговаривал с двумя из этих девушек, которых мы хотим нанять для «Топаза». Их зовут Джинджер и Анита, и они тоже могут быть моими свидетелями.

Пол отпустил его руку и повернулся к мускулистому мужчине с высветленными волосами, стоявшему возле двери.

— Гэри, позвони в «Платинум» и проверь его россказни.

Гэри вышел из офиса.

— Мне нужна эта наличка, Фрэнк, — продолжал Пол. — У нас на вечер назначена сделка, а теперь я должен звонить партнерам и все отложить. Как это будет выглядеть в глазах такого человека, как Кико? — Он посмотрел через плечо на Бакса. — Пошли пару парней к Нейману, и пусть они прогуляются по Галлерии. А твой человек должен следить за домом Евы и Фрэнка.

— Я позабочусь об этом, — заверил Бакс. — Лично.

Внезапно Пол наклонил голову.

— А Фрэнк, может быть, и прав. Неужели ты мне лжешь?

Бакс заморгал.

— Нет, что ты! — воскликнул он. — Я ведь здесь, а Евы нет. Так что все ясно.

— Вчера вечером ты пытался ее задушить и даже достал пистолет, — вставил Фрэнк. — Она посвятила этой семье всю свою жизнь, а ты посмел тронуть ее…

— Она хотела отменить нашу операцию, Фрэнк, — угрожающе прошипел Бакс, — и сообщила Полу, что за ней следят копы, но это была ложь. Там не было никаких копов.

Фрэнк, всхлипывая, сглотнул. Бакс злобно улыбнулся.

— Куда еще она могла поехать, Фрэнк? — Пол направился к стене, украшенной пластинками Фрэнка, и провел пальцем по трем платиновым дискам: «Бэби, ты моя привычка», «Город буги» и «Когда ты уходишь». Он снял «Бэби» и грохнул рамкой с пластинкой по столу Фрэнка.

— О Боже, только не мои диски! — Фрэнк в ужасе вскочил с кресла.