— Пенсионером, — сказал Уит, мечтая о том, чтобы на этом шуточный допрос закончился.

— Парень, но ты ведь судья, — напомнил ему Чарли. — Тебе приходится всех их выслушивать, и ты наверняка видишь этих защитников насквозь. — Он покачал головой и прислонился к косяку.

— Ага, — произнес Уит, — это адвокат, засунувший руки в собственные карманы.

— Уже забавнее, — одобрил Чарли.

— И к тому же калека, — добавил Гуч своим низким рокочущим голосом.

— Моя проблема состоит в том, что мне не удается преподнести свои шутки достаточно смешно. Я люблю рассказывать истории, но если обращаюсь к историям своих бывших клиентов, то начинаю говорить, словно защитник в суде. Просто порочный круг.

— А большинство твоих клиентов случайно не в тюрьме? — спросил Гуч.

— Только те, кто осужден, — ответил Чарли.

— Еще раз хочу поблагодарить тебя, Чарли, за гостеприимство, — сказал Уит.

Он подошел к окну гостевой спальни. Дом Чарли располагался в фешенебельном университетском районе Хьюстона, возле Техасского медицинского центра и университета Райса. Здесь комфортно разместились респектабельные дома, набитые старыми и новыми деньгами, в которых жили люди с хорошей репутацией.

Чарли Фулхем совсем не походил на акулообразного адвоката. Он был пухлым, как ребенок, с круглыми щеками и густыми светлыми волосами и, несмотря на зиму, был одет в летнюю рубашку от Лили Пулитцер и мятые брюки цвета хаки.

— Добро пожаловать, — ответил Чарли. — Здесь все в вашем распоряжении. Завтра я уезжаю из города. Буду выступать с репризами в комедийном клубе в Сан-Антонио.

— Это будет любительское выступление? — Гуч поднял над головой свои мускулистые руки и зевнул так, что чуть не вывихнул челюсть.

— Ну, я пока не могу назвать себя профессионалом, — скромно сказал Чарли, — но зато совершенно не испытываю страха перед аудиторией. Клуб напоминает мне зал судебных заседаний, только с выпивкой.

— За исключением того, что все присутствующие тебя судят, — заметил Уит.

— Лучше возвращайся к юридической практике, Чарли, — предложил Гуч. — Я с ужасом представляю, что богатые подонки могут остаться беззащитными.

— Для этого мне нужно, как минимум, хорошенькое громкое убийство, — заявил Чарли.

Гуч, улыбаясь, сказал:

— Ты как-то говорил, что трижды был обручен, но никогда не был женат. По-моему, это довольно веселая тема.

— Да, но каждый раз мое сердце было разбито, — доверительно сообщил Чарли.