— Поэтому я сел на коня и поехал им навстречу, чтобы встретить за ручьем. Когда они поравнялись со мной, я перепрыгнул ручей и попытался остановить их. — Кадал снова замолчал. — Но Бритаэль... он настоящий воин. Проворный, как змея. Он даже не остановился. Проткнул меня мечом и поехал дальше, предоставив остальное Джордану.

— Здесь-то он и ошибся.

Кожа на скулах Кадала натянулась. Он улыбнулся.

— Он заметил наших лошадей?

— Нет. Ему открыл дверь Ральф, и Бритаэль только и спросил, не приезжал ли кто-нибудь в замок, так как внизу он встретил всадника. Ральф сказал ему, что нет, и он поверил. Мы впустили его, а затем убили.

— Утер... — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Кадал, прикрыв глаза.

— Нет. Утер все еще находился с герцогиней. Я не мог позволить, чтобы Бритаэль застал его безоружным. Он и ее убил бы.

Кадал широко раскрыл глаза, устремив на меня пораженный взгляд.

— Ты?

— Оставь, Кадал, я не поддаюсь на лесть, — улыбнулся я ему. — Боюсь, ты вряд ли бы мог мной гордиться, как учитель учеником. Это была «грязная» схватка. Мы играли не по королевским правилам. Я изобретал их в ходе поединка.

Кадал по-настоящему улыбался.

— Мерлин... Маленький Мерлин, который с трудом держался на лошади. Ты поражаешь меня.

Начинался отлив. Прогрохотавший вал оросил мои плечи водяной пылью.

— Я убил тебя, Кадал.

— Боги... — прошептал он, глубоко вздыхая. Мне было понятно без дальнейших слов. Его время заканчивалось. В сером свете наступающего утра я видел, как его кровь впитывается в мокрую землю.

— Я слышал, что сказал король. Нельзя ли было... обойтись без всего этого?

— Нет, Кадал.

Он закрыл глаза и приоткрыл их вновь.

— Ну, что ж, — только и сказал он, сконцентрировав в ответе всю свою молчаливую веру в меня, укрепившуюся в нем за восемь лет. Кадал поднял глаза к небу, линия его рта ослабла. Я приподнял его здоровой рукой и заговорил отчетливо и быстро.

— То, что случится, произойдет во исполнение воли моего отца и бога, руководящего мной. Ты слышал слова Утера о ребенке. Они ничего не меняют. С сегодняшнего дня Игрейн беременна, но из-за происшедших сегодня событии она отошлет от себя ребенка, как только он родится, чтобы не гневить короля. Она отправит его ко мне, и я спрячу его от короля, он будет жить со мной, и я передам ему все чему я научился от Галапаса, Амброзиуса, от тебя, и даже Белазиуса. Он объединит в себе жизни всех нас. Когда он вырастет, он вернется и будет коронован в Винчестере.