Он сделал вид, что только сейчас заметил воинов. Он промчался мимо Утера, крича им:

— Хей, Маркус, Селлик, дайте мне ваш факел осветить дорогу милорду, направляющемуся к своей госпоже. Этот окурок больше чадит, чем светит.

Человек, державший факел, поднял его повыше, и оба воина принялись вглядываться в нас. Паж не колебался ни секунды. Он пробежал прямо между мечами, выхватил факел у стражника, а первый проворно ткнул в бадью с песком, стоявшую у двери. Новый факел горел ярко, но его пламя постоянно металось: Ральф не держал его ровно. Пляшущие гигантские тени стражи скрывали нас от их глаз. Утер, пользуясь игрой света, начал быстро подниматься, протянув вперед для приветствия руку с перстнем Горлуа. Воины отошли к стене, по обе стороны от лестницы, но не убрали мечи.

Сзади послышался слабый шорох: Ульфин освободил меч в ножнах. Мой уже был наполовину вытащен. Не было никакой надежды проскочить мимо. Придется убивать, и, дай бог, без шума. Ульфин приостановился, подумав о привратнике. Он, возможно, будет вынужден заняться им, пока мы будем биться с воинами.

Но такая необходимость отпала. Неожиданно на второй площадке широко открылась дверь, и в ярком свете перед нами предстала Игрейн. Она была снова в белом, как и во время нашей предыдущей встречи, но это была не сорочка. Длинное платье струилось водопадом по ее телу. Через руку и плечо, по римскому обычаю, она накинула мантию темно-синего цвета. Ее волосы украшали самоцветы. Она протянула руки, и белое платье обнажило ее руки. На запястьях блеснуло золото.

— Приветствую тебя, милорд. — Ее высокий, четкий голос заставил воинов обернуться и посмотреть на нее. Утер в два прыжка преодолел оставшиеся ступеньки, затем мимо воинов, скользнув плащом по их обнаженным мечам и обогнав Ральфа с факелом, начал подниматься к Игрейн.

Воины вытянулись, как по команде, прижавшись спинами к стенам. Сзади выдохнул Ульфин, когда он последовал за мной, а я спокойно и неторопливо поднимался на верхнюю площадку. Да, родиться принцем, хотя и побочным, что-нибудь да значит. Я знал, что по этикету присутствие принцессы заставит воинов уставиться на стену перед собой, не замечая никого и ничего, как будто они без глаз. Мы с Ульфином проследовали мимо обнаженных мечей наверх.

Утер поднялся к Игрейн и взял ее руки в свои. Там, перед освещенной дверью, когда вражеские клинки остались блестеть внизу в свете факелов, король склонил голову и поцеловал Игрейн. Пурпурная мантия короля обвила белое платье герцогини. За ними я увидел тень старой дамы Марции, державшей дверь.

— Пошли, — сказал король. Укрываемые его огромной мантией они шагнули в ярко освещенную комнату, и за ними закрылась дверь.

Тинтагель был взят.

В ту ночь меня и Ульфина обслужили прекрасно. Едва дверь за королем и Игрейн захлопнулась, а мы остались между запертой дверью наверху и стражей внизу, снизу раздался звонкий голос Ральфа, перекрывающий звон мечей, наконец-то убираемых в ножны:

— Клянусь богами и ангелами, ну мы и поработали сегодня! А когда все закончится, мне придется провожать всех обратно. У вас там есть огонь? Хорошо. Можем обсохнуть, пока ждем. Можете идти, предоставьте это нам. Идите, чего вы ждете? Получили приказ! И помните, никому ни слова о приходе герцога.

Один из воинов, убрав меч, направился к себе в комнату, но другой задержался, глядя на меня.

— Это так, милорд Бритаэль? Мы можем быть свободны?

Я начал медленно спускаться по лестнице.

— Совершенно верно. Можете идти. Мы пошлем за вами привратника, когда направимся обратно. Но главное — ни слова о приходе герцога. Смотрите! — Я повернулся к Ульфину, смотревшему на меня широко раскрытыми глазами. — Джордан, поднимись к двери и встань там на страже. Подожди, дай мне твой плащ, я его просушу.

Он с благодарностью ушел, сжимая наготове меч. В комнату охраны внизу зашел Ральф — ускорить процесс выполнения моих приказов. Я спускался не спеша, давая ему возможность отослать воинов.

Когда внутренняя дверь закрылась, я вошел. В ярко освещенной комнате не было никого, кроме нас двоих.

Ральф возбужденно улыбнулся.

— Ни за что на свете, даже ради своей госпожи, я больше не отважусь на подобное!