В коридорах было пусто и холодно, Гермиона быстро добралась до Астрономической башни и застыла увидев Драко Малфоя, который стоял, держась за перила в тонких черных брюках и серой рубашке.

— Грейнджер, — голос Малфоя дрогнул, он звучал без насмешки и презрения, что было странным, ведь всегда она слышала в его голосе именно это.

Он повернулся, медленно и грациозно, и серые такие опустошенные и будто неживые глаза встретились с карими непонимающими и обеспокоенными.

Тонкие бледные губы Малфоя были сжаты в тонкую полоску.

— Малфой, зачем ты ушел из больничного крыла? — спросила Гермиона, чтобы хоть как-то заглушить собственный бешеный стук сердца.

Он усмехнулся, как-то отчаянно и совсем не по малфоевски и сделал несколько шагов вперёд, прямо к Гермионе, оказываясь рядом с ней на расстоянии вытянутой руки, не нарушая её личное пространство.

В нос ударил запах одеколона, сигарет и огневиски и перед глазами возникла непонятная картина, на которой была она сама слабая и подавленная и Драко. Гермиона забыла, как дышать, завороженно наблюдая как Малфой тянется рукой к руке Гермионы и задрав длинный рукав мантии, достает палочку и что-то шепчет. На запястье Грейнджер появляется надпись, которая заставляет её подавиться воздухом.

«Ты жива, пока внутри не угасает надежда внутри»

Она поднимает непонимающий взгляд карих глаз на слизеринца, которая так нежно смотрит на эту надпись, держа её руку осторожно, будто она фарфоровая.

— Я-я не понимаю, — голос дрогнул, губы чуть подрагивали, а темные брови нахмурены.

Он смотрел на неё и наслаждался мимолётными прикосновениями, такими неправильными. Он не должен был снова делать этого, снова быть с ней, но не мог.

— Я тоже, — он тяжело выдохнул, большим пальцем поглаживая нежную кожу тыльной стороны ладони.

Перед глазами снова мелькнула картинка, где была она самая счастливая и беззаботная и настоящий Драко с искренней улыбкой и светящимися глазами, и наконец она вспомнила подобное. К ней было применено заклятие Обливэйт и она это только что поняла.

— Ты заставил меня забыть, — она отскочила от него, как ошпаренная, чувствуя, как в глазах скапливаются слёзы.

— Забыть что? — он будто издевался, делая медленными лизин шаги, будто пантера, так грациозно и зрелищно.

— Забыть всё, что было. Вероятно, ты не знаешь, но это заклятье не распространяется на настоящие чувства, — она говорила четко и уверенно, наблюдая за сменой реакций на лице Драко. Она боялась говорить любовь, ведь это слово такое непостоянное. Его говорят друг другу абсолютно все, не зная что на самом деле оно значит.

— Потому что любовь другого защищает от этого заклятья, — туманно добавил Драко, понимая, почему Гермиона всё вспомнила.

— Зачем всё это, Драко? Я ведь всё равно всё вспоминаю, — она подошла к нему, смотря в серые бездонные глаза, ища в них надежду, ту самую, заставляющую жить.

— Это неправильно, — выдохнул он, ощущая дрожь во всём теле. Гермиона не сдержала смешок, это отмазка была самой глупой и от Малфоя она ожидала чего-то большего.

— Неправильно, что? — она протянула ладони к его лицу и положила их на прохладные бледные щеки, заставляя Драко судорожно выдохнуть.