— Эй, господин хороший! — раздалось сзади.

Тоха с Настей, не останавливаясь, обернулись. Их нагоняют лохматый с амбалом.

— Буржуй, скоро мировая революция, — продолжил третий подельник, приближаясь. — Сам знаешь. Всё обчее будет, заводы, фабрики, земля. И бабы с девками тоже, — он задорно гоготнул.

Программер ускорил шаг.

— Не жадничай, буржуй, — раздался сзади голос лохматого. — Девку оставь, а сам проваливай. Пошли красавица. Мля! Чё за…

Послышался всхлип.

Тоха оглянулся. Оба матроса будто распластались по невидимой стене. Коренастого чем-то приложили, и он раскинулся на брусчатке. Походу, кто-то из тех бродяг, что пошли за ним. К программеру тут же подскочил бомж, что стоял с их стороны.

— Воронцов! Быстро в портал, — он схватил попаданца за рукав и потянул к чему-то едва заметно мерцающему, колыхающемуся. Будто… чёрт! Неужели⁈

— Живо! — рявкнул бомж. — Хронослужба!

Тоха круговым движением, как учил Ромыч, сорвал захват.

С набережной раздаётся громкий голос:

— Всем стоять, Хронослужба Конфедерации! Или открываю огонь на поражение!

Оттуда в тусклом свете фонаря выскакивают чёрные силуэты. Если там Хронослужба, то эти кто?

— Damn! — почему-то по-английски ругается бомж. — А ну пошёл! — и его кулак влетает программеру в живот. — Сударыня, не вмешивайтесь!

Тоха от неожиданности сгибается чуть раньше, что ослабляет удар, и успевает прикрыться руками. Однако кулак достигает цели, дыхание сбивается. Ломающая боль заставляет согнуться. Но на ногах устоял. Сильная рука тут же хватает за шиворот.

— Вперёд, fucked puppy!(9)

(9) Грёбанный молокосос (англ., груб.)