— А тебе не всё равно? — Ян посмотрел в глаза лохматому бородатому матросу. — Я тебя не спрашиваю, куда ты со своими ходишь?

Прилуцкий закутался в бушлат. Забыл добавить подогрев. Хотя… ладно, можно обойтись. Мало ли как отреагирует сюрприз в теле Воронцова.

— Я от своих ничего не скрываю, — чуть развёл руками торпедист. — Мы баб туда водим. Надо же авангарду революции иногда расслабиться. Верно братцы? — обратился он ко всем.

Пикетчики послушно закивали, заагакали.

— Конечно можно, — согласился Ян. — Води ради бога, коль они сами не против, — слово «сами» Прилуцкий выделил особо. — Но нам отдыхать некогда. Так что извини, братишка, туда вам хода нет. Распоряжение Петросовета. Получишь мандат, на здоровье.

— А если мы сами поглядим? — угрожающе ухмыльнулся матрос, чуть прищурив глаза, и затянулся цигаркой.

Ян подошёл ближе и посмотрел в нахальные карие глаза. Кучеренко выпустил дым капитану в лицо.

Неприятно дёрнуло горло. Препарат в крови подавил кашель.

— Ты бандит или красногвардеец? — твёрдо спросил Прилуцкий.

— Ну красногвардеец, — ухмыльнулся «десятник», — и чё?

— А если без «ну»? — Ян, не мигая, смотрит ему в глаза.

— Красногвардеец, — Кучеренко на миг отвёл взгляд.

— Тогда выполняй приказ партии, товарищ.

«Десятник» отошёл, сплюнув себе под ноги. Уселся у костра, где сидят ещё пятеро пикетчиков.

— Первый, я — тринадцатый, птичка упорхнула, — раздался голос в ухе.

Понятно, княжна вышла из дома. Пешком сюда минут сорок, сорок пять.

— Принял, — прошептал Ян в микрофон.

Чуть задрав рукав бушлата, глянул на часы. Пять минут шестого. Скорее всего, Настя пойдёт пешком.

— Ну чё, хлопцы, по глоточку, — послышался сзади голос Павла Шустова.

Ян обернулся. Широко скалясь, матрос держит в руках две бутылки по ноль семь с мутной жидкостью.