– Подполковник, – растерянно уточнил Дымов. – Господа, вы так неожиданно исчезли десять лет назад… Все считали, что вас японская шимоза на части разорвала.

– Да, десять лет минуло, много всякого случилось… – уклончиво пробормотал Рома, не спросивши разрешения присаживаясь за столик Дымова. – Между прочим, прекрасный наблюдательный пункт… Пива нам подайте!

Пышная тетка принесла на подносе две кружки, миску вареного гороха и тарелку соленых сухариков. Гога поморщился и, когда тетка ушла, прокомментировал:

– Люблю большие бюсты, но такое вымя – это перебор… Рад встрече, Антон… простите, запамятовал, как вас по батюшке.

– Васильевич. Так что же случилось после того боя, куда вы пропали?

– Долго рассказывать. – Рома смотрел через улицу на перекресток. – Были разные приключения, но судьба удачно свела с вами в этот день и в этом городке. Возможно, нам не помешает помощь соотчича.

Кашлянув, Гога заметил:

– Полагаю, встреча наша не случайна, и подполковник приехал в Сараево не на отдых, а по долгу службы. И не один. Если повернешь голову на четверть оборота влево, увидишь другого знакомого.

Действительно, по тротуару неторопливо прогуливался среднего возраста господин спортивной комплекции. Одет он был в костюм немецкого путешественника с гетрами, на голове легкомысленно красовалась тирольская шляпа. В московском подвале четыре года спустя он представится подполковником Хворостовым.

– Кирилл Алексеевич, – негромко позвал его Роман. – Не побрезгуйте присоединиться.

Обращение незнакомца смутило жандарма. Хворостов осторожно приблизился к столику, хмурясь, оглядываясь и пытаясь вспомнить, откуда эти люди могут знать его. Не исключено, что заподозрил засаду боевиков-революционеров.

Князь Георгий представил собравшихся и, хитро подняв бровь, добавил:

– Как нетрудно понять, все мы оказались в этом городе с едиными целями, хотя подполковник Дымов служит, как я понимаю, в управлении генерал-квартирмейстера, тогда как ротмистр работает по линии заграничной охранки.

– Господа, я не понимаю, о чем вы, – картинно возмутился жандарм, потянувшись под борт пиджака. – Вы меня с кем-то перепутали.

– Не может быть. – Рома хихикнул. – Разве не вы первым арестовали некоего Пивоварова или не вы завербовали эсера-душегуба Тамара? Оставьте, ротмистр, здесь все свои. Или вы пока штабс-ротмистр?

– Ротмистр, – буркнул Хворостов, продолжая держать ладонь под пиджаком. – И с господином подполковником приходилось разговаривать. Но совершенно не помню вас двоих.

– Главное, что мы вас помним, – хохотнул Гога. – Коллеги, довольно шуток. В ближайшие минуты кортеж эрцгерцога свернет с улицы Франца Иосифа на Латинский мост в сторону набережной. В этот момент из магазина или кафе выбежит некто Гаврила Принцип, один из террористов «Младой Боснии». Мы намеревались обезвредить мерзавца, прежде чем он успеет выстрелить.

Пока напарник говорил, Рома показал офицерам портрет Принципа, изготовленный принтерами на звездолете. По фактуре картинка имитировала наклеенные на картонку фотографии начала ХХ века.

Хворостова снова передернуло, ротмистр недоверчиво поинтересовался: откуда, мол, столь точные сведения. Поколебавшись, Дымов успокоил коллегу:

– На их слова можно положиться. Помнится, в Порт-Артуре они смущали своим ясновидением, и многие, включая вашего покорного слугу, сомневались. Однако большая часть их пророчеств удивительным образом сбывалась.