Послышался цокот копыт. Мимо нас — теперь в обратном направлении, в сторону Толбухина, — проезжал шарабан со стариком-incroyables, мумией и абрикосовым котом. Я напрягся, приготовившись прыгнуть в сторону или за спину Клавдия, если вдруг кто-нибудь — да хоть бы тот же кот — затеет стрельбу. Марагур тоже насторожился. Василий Яковлевич с товарищами следили за приближавшимся шарабаном. После смерти Иванова они решили не поворачиваться спиной к незнакомцам. Господин в шарабане казался опечаленным. Однако, как и в прошлый раз, он помахал нам рукой. Я опять поймал себя на мысли, что где-то уже встречал его, но где — припомнить не мог. Его шарабан поравнялся с нами. Василий Яковлевич поднял руку в ответном приветствии. Чертова мумия проехала мимо него, как неживая. И это огорчило меня. Было бы любопытно посмотреть, как отреагирует Василий Иванович на ее гримасы. Я смотрел на нее с разочарованием, но как только наши взгляды встретились, мумия вновь сделала страшные глаза и заерзала. Дремавший на ее коленях персидский кот поднял сонную морду и взглянул на меня так, словно ему лень было вставать, а то бы он расцарапал мне рожу.
— Что это за клоуны такие? — спросил Василий Яковлевич у извозчиков.
Те пожали плечами.
— Мы их не видали-с раньше, барин, не видали-с. Они, выходит так-с, что недавно-с тута появилися. Совсем-с уж недавно-с.
— Странно все это, — произнес Василий Яковлевич. — Ладно. Поехали в порт искать англичанина.
Мы расселись по коляскам и отправились в обратный путь.
Глава 14
В городе царило необычное оживление. Повсюду морские офицеры и штатские чиновники в парадных мундирах суетились в ожидании какого-то события. Мы оказались возле причала, когда движение полностью перекрыли. Василий Яковлевич, а за ним и все мы покинули коляски и, смешавшись с толпой, наблюдали прибытие в Кронштадт каких-то важных персон. Из роскошной шлюпки на гранитный причал вышел молодой человек — от силы ему было лет двадцать. Он был одет в богатое светское платье. Должно быть, высокопоставленный вельможа. Он помог перейти на причал юной красавице, своей жене. Вокруг них суетилось несметное число адъютантов, готовых всем скопом броситься в воду, если молодой человек или его прелестная супруга изволят оступиться. Мы как зачарованные следили за ними. Впрочем, Марагур не забывал сжимать мое плечо. Толпа вокруг гудела.
— Смотрите, смотрите, это же шлюпка матушки императрицы!
— Они прибыли на шлюпке императрицы!
— Бедная матушка, Государыня наша, сама-то за всю жизнь ни разу-то не воспользовалась шлюпкой своей!
Молодой человек улыбался и окидывал взглядом толпу. Его внимание привлек возвышающийся над толпой Марагур. Заметив велетеня, вельможа начал шарить взглядом по толпе, высматривая кого-то, кто, как он, видимо, полагал, должен был находиться рядом с Клавдием. Затем он подозвал к себе полковника из своей свиты и что-то приказал офицеру, указав на нас с Клавдием. Адъютант кивнул и направился в нашу сторону.
В это мгновение рядом с нами возник товарищ Василия Яковлевича, тот, что не был покусан, — за целый день я так и не узнал ни его имени, ни имени последнего оставшегося в живых опухшего господина.
— Василий Яковлевич приказал немедленно уходить! Немедленно! — сказал он и потянул Марагура за рукав.
Велетень, сметая всех на своем пути, двинулся прочь от причала. Меня он тащил за собой, некусаный господин следовал за нами. Обернувшись, я увидел, что полковник нагоняет нас, пробираясь по коридору, проделанному велетенем. Мы вышли к коляскам.
— Идиоты, идиоты, — зашипел Василий Яковлевич. — Вы притащили хвост за собой!
Он имел в виду офицера, подоспевшего следом.
— Подпоручик Мирович! Господин подпоручик! — именно так к Василию Яковлевичу обратился полковник, имея при этом такой учтивый вид, с каким, наверное, не к каждому генералу обращался.
— Рад видеть вас, ваше сиятельство, — ответил Василий Яковлевич.
— Взаимно, Василий Яковлевич, взаимно. Очень рад. И имею честь передать вам приглашение от графа Северного… графа Норда и его супруги. Граф просил вас немедленно пожаловать к нему. Прошу следовать за мной. Буду весьма признателен.