— Ну все, будет. — мужчина, вытирая слезы подвинул книгу ближе и вновь продолжил чтение, с трудом вычитывая первую строчку, там чернила уже заметно сошли.
Когда Хелиадор уже долгое время существовал в душе Феникса, а на Восходе продолжали затухать огни, порождая облака и осадки, среди Светлой половины состоялся важный совет, призванный сохранить уже созданное, защищаясь от неприятного соседства. Отчаяние предложила ту идею, которая за секунду до её реплики привиделась всем остальным. Отныне, Светлая Половина Восьми Главенствующих Олицетворений будет названа Родонами, божествами творящими землю. Печаль сменял день и ночь, открывал взору звезды, а также изобрел Ветер, ставший настоящим подарком для его возлюбленной Радости. Они часто сидели вместе и внимали шелесту листьев на деревьях, наслаждаясь удивительной музыкой природы. Но, Ветер стал причиной того, что огромные титанические облака восхода принеслись вскоре на Закат, принеся дождь. Сильно расстроился Печаль, но Радость наоборот, громко рассмеялась и поспешила прыгать по новорожденным лужам и канавам, которые вскоре за одну ночь станут Великим Озером. Лишь силами Надежды, дожди над Священной Землей прекратились, но с тех пор здесь и по всему миру, они появляются вновь.
Лишь Лето царило в те дни, созданное Радостью, ведя безмятежную жизнь, и поэтому с его именем будут сравнивать и все приятное. И свет этой радости достигал темных, затуманенных пустошей бескрайнего океана Восхода. И возжелала этот свет капризная Любовь и попросила об этом Страх, но он не осмелился похитить его у соседей, вступив в разрушительную войну. Тогда Любовь пришла за помощью к подруге Ненависти, могущественной и всесильной спутнице своей. Но и Ненависть отказалась от этого, ибо этот поступок казался ей низким, а она наделенная гордыней ни как не могла пойти на подобное. Любовь ушла прочь. А Ненависть решилась на иной поступок, выслушав рассказы о прекрасном свете Хелиадора. Ярость и злость двигали ей и собрав все свое могущество она обрушилась на Закат, прервав Лето унынием Осени и Суровостью Зимы, сменяющей уныние. Довольная местью, она вернулась в свои покои, наслаждаясь тому, что ранее бесконечная теплота Лета прервана. Еще до того, как свет Хелиадора погас, Любовь обратилась к Счастью, в чьих руках была сосредоточена власть управлять силами Земными и он в скуке развлекался тем, что нагонял огромные волны на берега соседей, или изредка пошатывал сами корни планеты, вызывая страшной силы тряски, вновь пробуждающие вулканы, уже скрытые водой. Визит Любви не удивил его, и он спокойно выслушал её реплику и сказал так:
— Неужели тебе нужен этот свет здесь, столь же яркий и пугающий?
И ответила она:
— Да, очень хочу. Помоги мне украсть его, ты ведь такой сильный и могучий!
Понравилось Счастью, что его так ценят и воодушевленный вниманием Любви он уже был готов отправиться в битву, но тут свет неожиданно погас, а по Земле прокатился хохот Ненависти. Удивленные, они и стояли так вдвоем, пока вновь не появился Страх, ревнивый муж своей супруги. И тогда, на заре Первой Зимы случилось сражение Страха и Счастья, в котором первый уверенно победил и отныне, в душе каждого есть место страху и лишь немногие могут добиться в жизни счастья, вечного и настоящего, ибо лишь вечное счастье — подлинное счастье.
Саролит вновь перевернул несколько страниц и уже без дополнительных реплик открыл новую главу, совершил щедрую затяжку и громко прибавил:
— Еще немного, мы уже на подходе…
Митек невольно глубоко вздохнул и тотчас услышал, как Одон продолжал не громко и спокойно зачитывать текст огромной книги:
О Детях Родонов и Лугулусов. Шло время и у обеих сторон появились дети, первые воспитывались в доброте и созидании, учились защищать слабых и беспомощных, помогать нуждающимся и всюду нести Вечный Свет, что был нагло разрушен Ненавистью. Надежда смог вернуть былое, за что высоко почитался среди большинства жрецов, разбавляя Зиму и Осень, он смог преподнести в них свет Лета, так родилась Весна и круг замкнулся. Детей Родонов называли Дулронами, прекрасные создания, каждый из которых стал впоследствии, Младшим Богом Хелиадора. Один из самых известных, Гланулос — Белый Дракон, по сей день живущий на Земле, почитающий Зиму и Холод. И Радость — его мать, весело занялась увлечением сына. И ныне, многие дети и даже взрослые обожают зиму, считая это самым радостным временем года.
Наварионы — дети Лугулусов, были злы и яростны, капризны и завистливы, внушающие страх и отбирающие жизни, бродящие по Земле в поисках собственной выгоды и никогда не считаясь с теми, кто населял Мир. Они ненавидели Дулронов, их родителей, и их детей, постоянно желая схватки, они все переселились в Хелиадор и ни одного не осталось на Восходе. И все-таки, они также стали Младшими Богами и среди многих людей почитались, принося им жертвы, охваченные страхом, они старались добиться спасения, или насолить врагу своему, заручившись помощью Бога. И так, среди людей стали появляются люди, в чьем сознании правит тень Наварионов или же сияет свет Дулронов. Люди же появились почти сразу после того, как последний из Наварионов оказался в Хелиадоре, и звались они Дианами, Диан — мужчина, Диана — женщина. И были они сыновьями и дочерьми Младших Богов, живущих под их присмотром и заботой. Высшие же Боги, Родоны и Лугулусы постепенно вновь сблизились, и хоть они будут постоянно воевать вновь и вновь, покуда существует Неугасаемое Пламя, все жили на Закате, в разных частях света: Печаль и Радость на Юге, Надежда и Отчаяние на Западе, Любовь и Страх на Востоке, Ненависть и Счастье облюбовали Север. Любовь первой просыпалась на заре, первой встречая ненавистное солнце, медленно текущее над головой на запад, где его радостно принимали Надежда и Отчаяние.
Так Восход остался безбожным — его накрыла бесконечно долгая тень и скрыла от взора самого Священного Феникса, до самого пришествия четырех. Второе поколение Родонов и Лугулусов, произошедших прямиком от Высших Богов составляло лишь два сына и две дочери, два Навариона и Два Дулрона…
Одон поднялся со своего места и подошел к подростку, пытливо вглядываясь в него проницательными серыми глазами. Митек все еще сидел в кресле и невозмутимо смотрел на мужчину сверху вниз.
— Дальше я расскажу сам. Я очень хорошо помню это, да и быстрее будет. Тебе небось, уже надоело?
— Мне все равно, — Тонулунд опустил взгляд и закурил вторую сигарету за время продолжительного разговора.
Саролит улыбнулся своей всегдашней безмятежной улыбкой в ответ на вопросительный взгляд собеседника, ожидающего продолжения.
— Да. Эти Четверо не имеют имен, потому что никто не осмелился их назвать, дабы не навлечь на наши головы их гнев, так было и так надеюсь и останется. — Одон вольно гулял по комнате, прибираясь на столе. Поднял плащ с половиц, оттряхнул его и повесил где-то между стеллажами — Митек этого не видел, потому что сидел к нему спиной — Одон сделал полный круг. — Два Навариона и Два Дулрона были столь похожи друг на друга и столь отличались от всех остальных, что их сразу посчитали особенными. Младший Пантеон не принял их, отверг. Темная половина четверки стремилась начать войну, но Светлая наоборот, предлагала сделать невозможное — вернутся на Восход. В отличие от прежних богов, этот союз всегда оставался дружным, скрепленный самой волью Феникса. И в один яркий солнечный день они поспешили прочь, разгоняя на своем пути тень и ночь, они несли свет и жизнь, пока не остановили в самом центре Восхода.
Лишь бескрайние океаны проливались в обе стороны и не было не единого кусочка земли, чтобы начать строительство столь же Легендарного Материка, как Хелиадор. И тогда Великие закрепили Вечный Союз, в результате которого Восход увидел первых монстров, детей второго поколения Младших Богов…
— Покемонов? — неожиданно встрял Митек, потушив сигарету об предоставленный кусок старой чернильницы.