– Дженис, это фигура речи. Не существует обстоятельств, при которых я бы запихнула сына в мешок с кирпичами и бросила в реку Кам.

Из-за тона старухи и обилия подробностей у Дженис невольно возникает подозрение, что та получает определенное удовольствие, проигрывая этот сценарий в фантазиях.

– Даже не знаю, что меня больше возмущает: то, что мальчишка действует за моей спиной, или эти его ужасные фразочки? Несколько сотен тысяч на его образование выбросили, и все впустую. И почему у него совершенно не развиты душевные качества? Вспоминаю его отца и… – Миссис Би на некоторое время умолкает. – Над этим вопросом нужно поразмыслить как следует. Спасибо, что довели информацию до моего сведения. А теперь вы, наверное, хотите послушать про брата Бекки.

Дженис принимается разбирать шкаф рядом с креслом миссис Би. Многие годы сюда складывали все подряд: болты, фонари, ключи, старые открытки и прочее барахло. У Дженис на кухне есть ящик, где она хранит вещи из категории «а вдруг пригодится?». А у миссис Би для них отведен целый шкаф.

– Конечно, мальчик погиб, – произносит хозяйка, интонацией давая понять, что это само собой разумеется.

Дженис поднимает глаза:

– Так я и думала.

– Да, каждая история заканчивается смертью. А история этого малыша, увы, оказалась совсем короткой.

– Как же Бекки это пережила?

Миссис Би снова откидывается на спинку кресла и прижимает грелку к животу:

– Полагаю, главный вопрос в том, как это пережили его родители – отец, мать… Потерять ребенка страшно, а такого ребенка, как младший брат Бекки, – тем более. Их страдания невозможно вообразить. Вы согласны, Дженис?

Та оборачивается, удивляясь, что старуха хочет знать ее мнение. Вдруг Дженис замечает, как внимательно миссис Би вглядывается в ее лицо, проверяя, задевают ли ее за живое слова о потере ребенка. Вот хитрая старая кошелка! Дженис отворачивается. Никаких секретов миссис Би из нее не вытянула. Зато теперь Дженис предупреждена, а значит, вооружена.

– Да, согласна, – коротко отвечает она.

Миссис Би хмыкает, затем продолжает:

– Родители Бекки были необразованными парижскими бедняками, но это не мешало им любить сына всем сердцем. Тяготы, смерти и лишения, о которых эти двое знали не понаслышке, не притупили их чувства. Мальчик был дорог им, потому что на короткий момент он озарил жизнь родителей особым светом. Они ненадолго увидели сияние и чистоту, а вся унылая беспросветность погрузилась в тень. Без любимого сына у них остался только суровый, беспощадный свет реальности, и их жизнь предстала в самом неприглядном виде. И куда ни посмотри, перед глазами вечно маячила Бекки. Живая и здоровая.

– И как же они поступили?

– Когда видеть дочь стало совсем уж невмоготу, они отправили ее к монахиням. Дженис, вы хоть раз общались с католическими сестрами?

На этот раз Дженис отвечает, не оборачиваясь.

– Доводилось, – коротко бросает одна.

– Тогда вам известно, что столько лицемерных, исполненных ханжества, злобных старых мегер больше нигде не сыщешь.