Глава 36

Ещё недавно пустой, покрытый изрядно послужившей клеёнкой стол на глазах преображается. После бурной встречи среди дремучих лесов двух городских жителей из заначек выгребается всё. Спадает напряжение последних дней. Появляется определенность, и начинают просматриваться перспективы на дальнейшую жизнь. Друг мой Колька, или проще Калёный, изменился до неузнаваемости. Причём отнюдь не внешне. Я бы в два счёта узнал его в любой толпе, но от прежнего простоватого друга ничего не осталось. Тем не менее, он по-прежнему не чурается никакой работы. Видя, что я присел пошинковать шпик, рядышком режет хлеб. Куски у него получаются на загляденье – ровными и на удивление аппетитными.

– Знаешь, Серёга, сто лет уже не ел сало. Врачи всю плешь проели: у вас, мол, желудок барахлит, а сегодня пару ломтиков наперекор судьбе осилю! – Николай добродушно улыбается, сразу становясь прежним Колькой.

– Э, да ты, старый, уже хандришь! Ради такого случая и животом помаяться не грех. Сейчас давай по соточке спиртику да под сальце! – я нагло провоцирую и, надо сказать, успешно.

На лице друга проступают следы внутренней борьбы, и наконец:

– Да гори оно всё огнём! Наливай!

Михалыч, видя, что я занят, сбивает сургучовую пробку с фирменной бутылки питьевого спирта, невесть как оказавшегося в нашем НЗ, и тоненькой струйкой льёт холодную тягучую жидкость в хрустальные стаканчики. Хозяин, уйдя на работу, до сих пор не вернулся, и мы, не мудрствуя лукаво, реквизируем ёмкости из горки.

Хрустальный звон трех стаканов. Спирт обжигает, выбивает из лёгких воздух. Меня спасает глоток воды, заранее припасённый в чайной кружке. А когда вслед за огнём в желудок проваливается кусок хлеба с ломтиком мочёного мягкого сала, обильно сдобренного чесноком, становится просто чудесно. Тонкие прожилки мяса придают шпику особый солоноватый привкус. Николай и Потапов как большие пацаны не запивают, а сразу, резко выдохнув, налегают на закуску. С улыбкой наблюдаю за Колей. Он, похоже, напрочь забыл о своих душевных терзаниях, и речь идёт уже не о паре кусков.

– Хорошо пошло! – Михалыч с аппетитом закусывает, не забывая наполнить стопки по новой.

– Саш, ты уж не спеши. Сейчас хоть поговорить надо. А то такими темпами да с таким напитком беседовать будем в ночных кошмарах, – пытаюсь остановить Потапова.

– Ты, Лександр, лей! Не слушай. Этому только поговорить; сколько помню, эта тема и в армии всегда проквакивала. – Коннов, окунувшись в воспоминания, не хочет возвращаться в сегодняшний день.

– Можно подумать, мне больше всех надо! Наливай! – машу на всё рукой.

С салом было откушано по три стопочки, и большой кус странным образом съёжился до маленького ломтика. В этот самый момент Егор притащил на стол огромную сковородку с жареной картошкой. Что-что, а жарить её он непревзойдённый мастер. Причём качество блюда никогда не зависит ни от сорта картофеля, ни от давления за окном. Золотистые дольки больше напоминают фирменные чипсы, но разве сравнишь с химией ароматов одуряющий запах свежей картошки?!

Николай, перекрестившись, поднимает крышку и на правах гостя первый запускает ложку.