Прибилась к одному обозу, проходившему мимо. Обшивала их в дороге. А когда обоз в этих местах на ночлег остановился, пришёл местный староста, всё товар выменивал. Ковры, да статуэтки серебряные предлагал. Вот он и увидел, как я у костра очередную рубаху штопаю, а Саний рядом ползает. Предложил мне в деревне остаться. Говорил, полно изб пустующих. Что не всю же жизнь мне с малым дитём по обозам скитаться.

Я и согласилась. Потом много раз жалела. Староста с меня за проживание плату требовать стал, а откуда у меня деньги? А он всё в долг записывал. Грозился, если сбегу, как воровку в тюрьму засадит. Намекал, что долг в его постели отработать могу. Вот только не смогла я! Вот он тогда вызверился, совсем нам житья не стало.  Думала, уже с голоду нам помирать, да тут Вы, барышня, словно ангел, на  пороге появились.

Я слушала этот нехитрый рассказ, а внутри меня волнами накатывала злость на местного старосту, издевающегося над беззащитной женщиной. И, кстати, откуда у него ковры и серебро для продажи?

- Как здесь, однако, холодно! Вам бы камин затопить!

Опомнившись, я глянула на зябко потирающую плечи Марусю. В комнате, действительно, резко похолодало, на прикроватной тумбочке выступил морозный узор из инея. Странно! Может, сквозняки?

- Хорошо, забирайте все вещи к себе в комнату, можете спокойно заниматься работой. Здесь никто с вас за постой платы не потребует. Несса, ты закончила? Помоги Марусе. А мне делами заняться пора.

Давно пора! Я потрогала рукой лежащий в кармане кусочек хлеба.

Глава 11

Как только дверь за девушками закрылась, и я осталась в комнате совершенно одна, подошла к старому зеркалу, заправила за ухо выбившийся из причёски локон.

Будто кто за руку потянул, коснулась своего отражения. Пальцами очертила контуры лица, словно запоминая, сливаясь воедино, окончательно принимая новый облик.

Стекло приятно холодило кончики пальцев,  я сама не заметила, как стала меньше мёрзнуть. Прохлада даже начала мне нравится.

Ладно, что-то я расслабилась, у меня же дело!

Воровато осмотревшись, словно за мной мог кто-то подглядывать, выложила на прикроватную тумбочку кусок свежего хлеба, развернула салфетку, и набравшись смелости, позвала:

- Хозяин,  покажись!

В углу, за шкафом, уже знакомо зашуршало, и показался домовой.

- Как ты меня назвала, ведунья?

- Хозяин. Ведь ты же хозяин в этом поместье.

Я говорила интуитивно, вспоминая слова бабушки Анны. А она говорила:

- Доброе слово и кошке приятно.

Мои слова, видимо, очень понравились Антипке. Он подбоченился, задрал кверху нос, так, что куцая бородка торчала вперёд лопатой. Смешной он!