— Интересно, где же эти пресловутые новые теплицы, из-за которых, как говорят, Кевин окончательно запутался в долгах? — сказал он, поморщившись. — Те развалюхи стоят здесь уже целую вечность.

— Не имею понятия, — ответила Франка. — Я вообще здесь впервые.

В этом доме Хелин провела последний вечер своей жизни… Франка оглядела фасад. Восточная стена была оплетена плющом. Квадратные окна с перекладинами и зелеными ставнями. Невозможно было себе представить, что в этом доме замышлялось преступление. Но что-то здесь происходило… что-то… и, хотя Франка не разделяла многих предположений Алана, она не могла отрицать, что были странные факты, против которых было нечего возразить: Хелин действительно ждала такси на улице перед домом, и этому не было пока убедительного объяснения.

Она была здесь, в этом красивом, уютном домике, сидела за столом с Кевином, пила вино, ела, болтала… Но потом она услышала или увидела что-то такое, отчего поспешила к телефону и шепотом вызвала такси, отчего не смогла остаться в доме и дождаться приезда такси.

«Чего она испугалась? — думала Франка. — Что привело ее в такой неописуемый ужас у Кевина, которого она знала едва ли не с рождения, которого любила, которому доверяла и который был для нее, как родной сын?»

— Может быть, у него есть еще один участок? — принялся вслух рассуждать Алан. — Наверное там и находятся эти злосчастные теплицы. Посмотрю, нет ли дома соседей. Может быть, они знают, где Кевин.

Она удивленно посмотрела на него. Удивленно, потому что ее поразила уверенность и решимость Алана. Он сегодня выпил всего лишь один бокал вина. Трезвый он был необыкновенно хорош: твердый, решительный, уверенный в себе. Франка на собственном опыте хорошо знала, что значит лишиться привычного наркотика. Алан, в этом она была теперь абсолютно убеждена, нисколько не нуждался в алкоголе. Наверное, он начал пить, потому что не верил, что сможет без алкоголя противостоять превратностям жизни, но это была ошибка — трагическая недооценка своих способностей. Алан был красивый, умный, образованный мужчина. К тому же, вероятно, блестящий адвокат. Франке показалось, что он и сам не знает свою истинную цену.

Они пошли к воротам и по пути столкнулись с молодым человеком, который как раз входил в сад. Молодой человек был очень высок и чрезвычайно худ. Тщательно подстриженные и уложенные светлые волосы отливали на солнце серебром. Он был настолько «голубой», что показался Франке просто воплощением гомосексуальности.

Он испугался, увидев Франку и Алана, но быстро взял себя в руки.

— Мистер Шэй? — сказал он. — Не знаю, помните ли вы меня. Стив Грей. Мы с вами два или три раза встречались в доме вашей матери. Мы приходили к вам с Кевином, когда еще были вместе.

Алан на мгновение наморщил лоб, потом вспомнил.

— Да, верно! Добрый день, мистер Грей. Мы хотели зайти к Кевину, но его, кажется, нет дома.

— В последнее время он редко бывает дома, — пожаловался Стив. Вид у него, и в самом деле, был несчастный. Франка решила, что бедняга до сих пор любит Кевина, но тот не проявляет ответных чувств. — Я очень за него беспокоюсь.

Алан, естественно, тут же вцепился в сказанную фразу.

— Да? Почему?

Стиву явно хотелось излить кому-нибудь накипевшие чувства.

— Он стал каким-то затравленным, беспокойным. Его все время одолевают какие-то страшные заботы. Ему все время нужны деньги, но я, честно говоря, не понимаю, зачем.

— Насколько я слышал, — сказал Алан, — он построил или купил новые теплицы и сильно на них потратился.

— А, — отмахнулся Стив, — не мог он много заплатить за эти теплицы! За эти старые дырявые развалюхи. Предыдущий владелец наверняка отдал их Кевину почти задаром.

— И где же находятся эти теплицы? — Алан огляделся по сторонам. — Мне кажется, здесь их нет.