Срабатывает магия древнего артефакта, и Адриан на глазах сжимается до размеров вишнёвой косточки и одновременно превращается в новый рубин среди других камней короны.

Слышатся крики, вздохи. Одна из дам оседает в обморок. Даже меня проняло.

Спокойным по-прежнему остаётся Даниэль:

– Что же, мой единокровный брат хотел короны, он сросся с ней. Я оставляю его имя в летописи рода. Всем разойтись.

Один из гвардейцев, пропустив Даниэля, заходит в камеру к распластавшейся на полу Франческе.

Её жаль как мать, но… сын сам сделал свой свободный выбор.

Даниэль подхватывает меня под руку, и я охотно прибавляю шаг. Ни малейшего желания задерживаться под землёй.

Как только лишние уши остаются позади, я оборачиваюсь к Даниэлю:

– Ты знал?

– Я был уверен. Знаешь притчу о бесчестном богаче и честном нищем?

– Нет.

– Мне её дед рассказывал. Однажды в знойный полдень богач пил чай в своём саду, а из-за ограды нищий попросил хоть медяшку детям на хлеб. Богач посоветовал ему заработать, и не на хлеб, а на мясо, но нищий отказался, объяснив, что честному человеку не заработать. Богач не обиделся, открыл калитку и послал честного нищего в кабинет, где на столе лежали деньги. Вместо запрошенной медяшки богач разрешил взять целую серебрушку, но не больше.

– Дай угадаю, нищий украл стопку золотых?

– Верно. Только вот богач оставил золотые не просто так, он готовил тайник и смазал монеты ядом, безопасной была только серебрушка.

– Он хотел проверить, действительно ли нищий честный?

– Не-а, – смеётся Даниэль. – Он знал, каким тот окажется. Всё проще. Богачу нужно было привидение для охраны тайника.

Да уж…

Мы поднимаемся, а у меня крутится ещё один вопрос:

– Ты нашёл ту парочку, мадам и рыжую девицу? – сами по себе они безобидны, но я бы не оставляла их без внимания.

– Только рыжую. Мадам плохо кончила. Драка в кабаке, кто-то достал нож, а она не успела спрятаться, кто-то зацепил. Не выжила.