- Прости, я … ты меня не напугал. Вернее, напугал… но не так. Я.. пойду. Но я ещё вернусь, обещаю!
Когда я уходила, перед глазами у меня стоял тоскливый взгляд раненого зверя. Отчаявшегося раненого зверя.
Я не удержалась и вернулась в ту же ночь.
Он лежал на койке ничком, не раздеваясь, уткнувшись лицом в подушку.
Я сядет рядом, тронула его плечо.
- Уйди. Ты мне снишься. Я так и знал, что рано или поздно в этом проклятом месте у меня начнутся галлюцинации.
Тогда я осторожно коснулась его волос, погладила спутанные тёмные пряди.
- Нет. Я тебе не снюсь. И я правда-правда никуда не уйду.
Я видела, как он боится спугнуть меня и обидеть хоть единым словом или жестом. Только бы я больше не ушла. И не оставила его одного. Хотя гордость ни за что бы не позволила в этом признаться.
Мы проговорили до утра. А потом я стала приходить каждую ночь – потому что стражники не хотели тратить своё время и ночевать в угрюмых казематах, карауля пленника, который и так бы не смог сбежать. Днём их могли проверить, поэтому днём они исправно стояли возле клетки. А вот ночи…
Ночи были наши с Себастианом.
Мы говорили, и говорили, и говорили…
А потом… однажды темы для разговоров как-то разом кончились. Я вдруг обнаружила, что давно уже сижу, положив голову ему на плечо.
- Мэг. Скажи, если я сейчас тебя поцелую – ты не уйдёшь?
- Глупый. Я уже очень давно жду, когда ты снова поцелуешь меня.
И в конце концов, дело не ограничилось только поцелуями.
Я долго думала, как преподнести брату новости. Но решила, что такие новости просто нельзя преподнести «аккуратно», и выложила всё как есть.
Что я беременна и собираюсь замуж. Но жениха надо сначала выпустить из тюрьмы.
Дункан рвал и метал. Говорил мне, что я дура набитая, и этот хитрец просто меня использовал.
На это я отвечала, что иногда надо просто верить человеку. Он ведь тоже ненавидел всех колдуний. Пока не встретил одну, которой поверил.