– Да, в общих чертах, – ответил Дхан.

– Тогда расскажу подробнее. За день до похищения меня вызвали в ратушу, – начала Сесиль. – Оказалось, что по непонятной причине моё имя в книге-артефакте почернело. Я сама видела это. Исхрем, который так же присутствовал, пообещал во всем разобраться. На следующий день он со мной встретился в небольшом кафе и предложил сделку, раз так сложились обстоятельства. Убеждал меня не работать на государство тридцать лет, а заключить магический договор или принести клятву служения надежному, уважаемому человеку. Всего-то нужно было поработать пять лет, а после Исхрем обещал сделать документы, неотличимые от настоящих, и отпустить на свободу.

– И в качестве «надежного» человека тебе представили Донана ди Рирати? – предположила я.

– Да, так и было. Склоняли к клятве. Говорили о том, что если эта афера вскроется, то мне ничего не будет, поскольку я всегда могу сказать, что меня принудили. Исхрем, кстати, показывал договор на артефактной бумаге, и в нем условия, прописанные для магов, были довольно выгодные.

– Но согласиться дать кабальную клятву, без каких-то гарантий… – с сомнением произнес Дхан.

– Это еще не все. Я отказалась и от договора, и от клятвы. Все это выглядело подозрительно. Тогда Исхрем воспользовался внушением в полную силу и даже, вроде бы, каким-то артефактом, – с грустью сказала Сесиль. Ниилит ахнула, а Дхан нахмурился. – Полагаю потом выпускники приходили в себя, но было поздно. Со мной этот способ не сработал из-за врожденной особенности: внушение на меня почти не действует. При воздействии ментальной магии начинает болеть голова. Чем больше воздействие, тем сильнее болит. Тогда боль оказалась настолько ужасная, что я упала в обморок. Очнулась уже в особняке ди Рирати.

– Погодите, даже если представить, что у Исхрема есть предрасположенность к ментальной магии, разве мог он выдать настолько сильное внушение? У него средний уровень дара, – не то, чтобы я не верила Сесиль, но откуда такие способности у директора магической школы?

– Это мог быть артефакт, который усиливает уровень дара, – предположил Дхан.

– А ведь верно! Как я об этом не подумала! – воскликнула Сесиль, Ниилит на неё шикнула, но рыжая заявила: – Не волнуйся, можно говорить свободно, палатка защищена от прослушивания.

Получается, что тут есть артефакты, усиливающие способности магов? Ничего себе! Почему тогда они не используются повсеместно?

– Они запрещены, поскольку при их создании используется магия крови и энергия жизни, – ответил Дхан, и только тут я сообразила, что задала вопрос вслух.

– Энергия жизни? Что это такое?

– Когда умирает живое существо, то выделяется особая энергия, которая используется в магии крови. Больше всего её выделяется при смерти одаренного человека. То есть, как минимум один маг должен умереть, чтобы такой артефакт работал, – пояснил бывший теневик.

– Кроме этого, артефакты силы увеличивают только одно направление магии. Телекинез, пиромантию или вот менталистику, – добавила Ниилит.

– Теперь понятно, – кивнула я. – Но вернемся к вопросу об ошейнике. Сесиль, почему ди Рирати надел на тебя эту мерзость? Я так понимаю, клятву ты так и не принесла?

– Нет.

– Если я правильно посчитал, ты держалась больше месяца и не сломалась… – с уважением произнес Дхан.

– На самом деле, моей заслуги в этом нет. Это из-за того, что он, – Сесиль пихнула храпящее тело, – считает себя неотразимым красавцем, способным свести с ума любую женщину. А уж тем более какую-то безродную магичку.

Я внимательно вгляделась в мужчину. Высокий рост, широкие плечи, довольно подтянутая фигура, хотя, конечно, без одежды я его не видела, но в целом, он неплохо выглядит. Лицо тоже интересное: нос с горбинкой (правда, немного длинноватый), пухлые губы, высокий лоб. Однако красавцем я бы его не назвала. Ничего особенного, не урод, конечно, но и не король красоты.

– Значит, поняв, что ментальная магия не сработала, Донан решил добиться клятвы, соблазнив вас, – уточнил Дхан.