Весь вчерашний вечер и часть ночи ушли на то, чтобы зарядить два больших кристалла. Этого должно хватить на перенос трюмо, но для начала я решила позавтракать. Запустила разведчик в таверну в ближайшем селе и случайно подслушала разговор.
– Кло, ты пойдешь на казнь? Похоже, Хоа отрубят руку! – проорал хозяин постоялого двора, стоящий в дверях здания.
Стоп! Если я правильно помню, мальчика-подавальщика зовут именно Хоа.
– Чего я там не видала, – хмуро откликнулась кухарка. – Нечего смотреть.
Быстро переместив разведчика в центр деревни, я увидела, что здесь полно народу. Толпа окружила нескольких человек в середине площади, люди словно бы боялись подходить близко и стояли шагах в двадцати. Возле храма за большим столом сидели мужчина с седой бородой и женщина с неприятным желчным лицом. Рядом с ними застыли пузатый старик и высокий, лысый бугай, держащий за плечи худенького мальчишку из таверны.
Напротив стола стояла тяжелая колода, с бурыми разводами, в которых угадывалась засохшая кровь, а рядом с ней – широкоплечий мужик, с равнодушным лицом и топором на плече.
– Даю тебе последнюю возможность ответить честно. Как ты украл у нашего уважаемого старосты магические кристаллы? – спросил бородатый мужчина, сидящий за столом.
Старикан, стоящий рядом со столом, гордо вздернул подбородок и с презрением поглядел на мальчика. Понятно, это и есть «пострадавший» староста. Ну и гад!
– Я их не крал, – дрожа, ответил подросток. – Они просто появились сами.
– Появились сами в твоей комнате… ну-ну… – у дамочки с желчным лицом оказался очень неприятный голос.
– Раз ты продолжаешь упорствовать, у меня нет другого выхода, – в притворном сочувствии протянул бородатый. – Приговариваю Хоа Меренма, который работает…
Дослушивать дальше я не стала: бегом бросилась на первый этаж за заряженными кристаллами. Вернулась обратно, когда местный судья закончил зачитывать приговор и разглагольствовал о воспитании молодежи. Открыла портал позади охранника, который держал мальчика, и кинула в бугая маленький огненный шарик. Детина охнул от неожиданности и отпустил Хоа, а я вцепилась в маленького подавальщика и потянула на себя.
Резерв опустел мгновенно, заклинание потянуло магию из кристаллов. Хоа я втащила спиной вперед, брыкаясь, он свалил нас обоих на пол. Портал беззвучно захлопнулся. Мальчишка, пытаясь вырваться, двинул мне локтем по губе. Я разжала руки, а Хоа в ужасе метнулся в дальний угол комнаты и застыл там, опасливо осматриваясь.
М-да, по-идиотски получилось.
– Купила, блин, трюмо… – хрипло сказала я, поднимаясь и вытирая ладонью губу, из которой сочилась кровь.
Мальчишка побледнел и зашептал какую-то молитву. Понятно. Русского он не знает, вот и решил, что я читаю заковыристое заклинание. Ну и что мне теперь с ним делать? Когда я рассмотрела огромный топор и колоду в крови, то просто испугалась. В тот момент не придумалось ничего лучше, чем перетащить Хоа сюда. Это из-за моей ошибки он пострадал! Надо было сообразить, что продать кристаллы ему будет негде, а воспользоваться сам он не сможет. Магия в нем хоть и есть, но неразвита совершенно.
Вообще, этот случай прекрасно характеризует деревенские власти. Уверена, что судьи за столом знали, что Хоа не виноват. У старосты не было даже зачатков магии, и хранить кристаллы ему не имело смысла. Если бы судьи были непредвзяты, они бы задумались о том, откуда староста деревеньки мог взять уникальные вещи и зачем держит их дома.
Видимо, узнав, что у подавальщика появились кристаллы, мальчишку не только ограбили, обвинив в краже, которую он не совершал, но и хотели лишить руки. Понятное дело, за сироту попросту некому было заступиться.
Все же хорошо, что я не пошла в эту деревню. Если лживый староста и его подельники готовы рубить невиновным детям руки, неизвестно, что они со мной сотворили бы.
Итак, надо что-то делать с Хоа. Может подыскать для мальчишки дом в другом месте? Он же сирота. Значит, в Мирном его ничего не держит. Я изучающе оглядела подавальщика. В принципе, завтра или послезавтра резерв восстановится, кристаллы зарядятся, и я смогу телепортировать его в город или другую деревню. Дам ему денег, пусть устраивается.