На дворе, пока я исследовала журналы — хотя что там времени это заняло? Пару минут, не более, — Галеаццо собирал своих людей, попутно беседуя все с тем же Виттале Гуидо.

— Так куда железо–то сбывали? — спросил Галеаццо у шахтера.

— Да по разному. В основном на рынок, но и кузнецы городские к нам часто приезжали сами. Да еще перекупщики со складов. Но они больше за золотом да серебром. Ну и ювелиры тож. Золото, камушки… У господина прежнего палатка на рынке имеется, так там по разному. Бывалоча и залеживалось что, а бывалоча и все сметали в один присест.

— Неужто в шахте столько всего добывать можно? — спросила я, подойдя.

— Дык это, хозяйка. Искать надобно сначала. А там уж что нашли, то и добываем.

— Покажите, как ищете. И где? — тут же потребовала я.

Гуидо повел вглубь шахты.

— Вот туточки. Заходим вглубь, тут копнем, там чутка пласт порохом расшевелим, так вона все и находитси…

Мда, реалистичность тут явно плакала горючими слезами. Даже мне, далекой от горной промышленности понятно, какая это условность. Все в одной шахте, и только копни — что–то да найдется.

— И что уже есть найденного? — задала я вопрос. Лучше сразу узнать, что есть, чем тратить время на ненужные поиски.

— Дык, железа около тыщщи единиц разведано, серебра поменее, всего на триста единиц. Золота истощилась нонешняя жила, искать треба. А камушки и вовсе не разведывали еще. На том, что изначально было, собирали. Сколько–нито там вроде еще оставалось.

Я таки отправила половину работников — четырех из восьми — искать рудные жилы. И тут же получила комментарий от Галеаццо, что все вместе они бы обнаружили одну, но хорошую, чем отправленные по отдельности — и найдут кучу, но мелких и разных. А время потратят одно и то же.

Остальные работники были отправлены на плавку уже лежавшей в хранилище руды. Железной и серебряной.

— Господи, какие же бездны ада передо мной теперь откроются из–за владения этой шахтой, — проскулила я, осознав всю глубину своей затеи. Я‑то думала тут только железо добывают, хотела прижать Форжерона, ну и насолить Сенье. Теперь же меня захотят скинуть отсюда вообще все в городе: и Форжерон, и Сенье, и серые. И даже Архиепископ, думаю, приложит руку. Ведь в соборе требуются драгоценные камни и серебро, не говоря уж о том, что Адам еще держит склад и банк — в котором, наверняка, не бересту хранит. А полновесное золото.

Я схватилась за голову от нахлынувшей на мгновение иллюзии головной боли.

Галеаццо на это рассмеялся, отчего его усы задрожали и хлестнули по одежде. Он уже убрал доспех и оружие, и теперь строил своих людей перед воротами. Из–за поворота дороги выбежало еще несколько вооруженных людей.

Но они остановились рядом с Галеаццо и тут же были поставлены в ряд.

— Охранять шахту! — распорядился он.

Я со своей стороны тоже построила десяток городских стражей, и назначила им патрулировать отсюда и до городских ворот — это должно было предотвратить стычки на дороге.

И уже собиралась вернуться к столу управляющего в «начальской», как от все того же поворота вынырнула плотная группа воинов. Они бежали к шахте, но едва пересекали ее границу, как их одежда окрашивалась в черный цвет. И на груди проявлялся небольшой шеврон в виде щита с тремя красными цветками. Мой герб.