Пока Гримарр произносил свои речи, Харальд поднялся, еще крепче сжал меч и щит. Он тяжело дышал. Гримарр ранил его, теперь у него из головы сочилась кровь, заливала ему лоб и глаза. Харальду пришлось утереться.

Торгрим почувствовал себя так, как будто находился под водой; он пытался мыслить здраво, чтобы не поддаться панике. Харальд хороший воин — не такой искусный, каким он сам себя считает, но лучше многих. И все же ни в силе, ни в опыте ему с Гримарром не сравниться. И Гримарр не случайно только что ранил его в голову, чтобы кровь теперь заливала ему глаза.

Торгрим шагнул вперед, Гримарр лишь шире улыбнулся.

— Да, Торгрим, иди сюда! Спасай своего сына! Закончи за него бой! Посмотрим, успеешь ли ты вытащить свой меч до того, как я его убью!

Харальд вновь атаковал, делая ложный выпад сверху и нанося удар снизу, надеясь ранить Гримарра в ногу, чтобы покалечить или хотя бы замедлить его движения. Гримарр двинул щит вниз и отбил меч его ободом, потом подошел и сильно ударил Харальда по голове той рукой, которая сжимала меч. Харальд шлема не носил — он никогда его не надевал, если только отец прямо не приказывал ему этого, — и опять он распластался на земле.

— Ну же, Торгрим! — дразнил Гримарр. — Сейчас я с ним играю! Как думаешь, ты успеешь достать свой меч и напасть меня, пока я его не убил? Молю тебя, попробуй!

Харальд вновь вскочил. Вытер кровь с глаз и сердито взглянул на Гримарра.

— Это мой бой, отец! — кричал он. — Я сам убью этого ублюдка!

Гримарр громко и хрипло рассмеялся. А Торгрим, который обычно долго не раздумывал, не знал, как ему поступить.

«Сукин ты сын! Сукин ты сын!» — слова крутились у него в голове, пока его сын боролся за жизнь. Гримарр полностью владел ситуацией в этом бою. Несмотря на все мастерство Харальда, Торгрим не сомневался, что датчанин способен убить его в любой момент. Харальд вполне может погибнуть, а он не успеет вытащить из ножен Железный Зуб.

Но была еще одна проблема. Харальд больше не мальчишка. Если Торгрим вмешается, чтобы спасти его, Харальд станет ожесточенно этому противиться. Передним стоял выбор: умереть с мечом в руке или быть спасенным отцом, и Торгрим не сомневался в том, что выберет Харальд.

«Умереть с мечом в руке…» Это была величайшая надежда викинга. Старри Бессмертный ни о чем другом и мечтать не мог. Торгрима всегда пугали рассуждения о Мидгарде, о мире, населенном людьми, но обнадеживали мысли о жизни в чертоге Одина рядом со своим сыном Харальдом. Разумеется, он никогда не думал, что Харальд окажется там раньше его, но если и окажется, разве это имеет значение?

А если Торгрим вмешается, но Харальд все равно погибнет? Как валькирии — «выбирающие убитых» — посмотрят на такую смерть?

— Отлично, трусливый пес! — взревел Гримарр. — Сперва я убью твоего мальчишку, а потом тебя!

Он ринулся на Харальда, сделал выпад мечом, весьма несерьезный, но это заставило Харальда прикрыться щитом и отойти. Гримарр продолжал наступать, тесня его вновь и вновь. Торгрим сжал кулаки, стиснул зубы. Голова кружилась.

И тут Харальд закричал — издал крик ярости, боли, разочарования. Он шагнул навстречу Гримарру с гневом, которым он явно надеялся удивить противника, застать его врасплох, заставить совершить просчет, даже самый маленький, которым Харальд мог бы воспользоваться. Он нанес удар, Гримарр шагнул назад, отбил клинок. Харальд вновь наступал, у Торгрима затеплилась надежда.

«Убей его, мальчик, убей его…»

Харальд атаковал в третий раз, и на этот раз он бил не наотмашь, а сделал выпад, вложив в удар всю силу, целясь прямо в центр груди Гримарра. Великан парировал его удар с такой мощью, что лезвие меча Харальда сломалось. Харальд оступился, и Гримарр опять ударил его по голове.

Харальд выронил сломанный меч, а щит отлетел в другую сторону, когда юноша упал на землю. Гримарр встретился взглядом с Торгримом, улыбнулся, встал над лежащим на земле Харальдом. И в это мгновение Торгрим понял, что хочет, чтобы его сын жил, что ему пока не время отправляться в чертог Одина. Он шагнул к Гримарру, но опоздал.

Откуда-то слева из толпы наблюдателей вырвался Орнольф Неугомонный. Он взревел, распихивая собравшихся, толкая их на землю, со всех ног мчась к Гримарру. В левой руке он держал видавший виды красный с желтым щит, а в правой Колун, и, несмотря на годы разгульной жизни, была в этом порыве пугающая мощь.