– Ну, это еще слабо сказано.

Судьба точно безжалостная ведьма. Уж кому, как не Эшбери, это знать. Он повернулся в кресле и протянул руку к сейфу, скрытому за письменным столом.

– Простите. – Ее голос смягчился. – Должно быть, разорванная помолвка стала для вас большим ударом. Мисс Уортинг показалась мне прекрасной молодой леди.

Эш отсчитал деньги, сложив монеты в свою ладонь.

– Если вы успели провести некоторое время в ее обществе, то знаете…

– Тогда, может быть, это к лучшему, что вы на ней не женились.

– Да, не иначе как у меня замечательный дар предвидения, если я обезобразил себе лицо еще до свадьбы. Вот была бы незадача, если бы я затянул с этим делом и мы успели пожениться!

– Обезобразили себе лицо? Простите, ваша светлость, но вы не сгущаете краски?

Эшбери щелкнул замком, закрывая сейф.

– Аннабел Уортинг отчаянно желала выйти замуж за человека титулованного и богатого. Я герцог и вдобавок неприлично богат, но тем не менее она меня бросила. Что я сгущаю?

Он встал и повернулся к ней обезображенной стороной лица, предлагая увидеть его в полном уродстве. Письменный стол стоял в самом темном углу библиотеки – и не случайно. Тяжелые бархатные занавеси почти не пропускали в комнату солнечный свет, однако такие страшные шрамы, как у него, мог скрыть только полный мрак. Участки кожи, избежавшие огня, были искромсаны сначала ножом хирурга, затем в те жуткие недели, когда он страдал от лихорадки и нагноений. На всей правой части его тела, от виска до бедра, не было живого места – сплошные рубцы да пороховые ожоги.

Мисс Гладстон притихла, но надо отдать ей должное, в обморок не упала, с воплями вон из комнаты не бросилась и воздержалась от того, чтобы извергнуть содержимое желудка на ковер. Приятное разнообразие по сравнению с тем, как его обычно принимали.

– Как это случилось? – спросила Эмма.

– Война. Следующий вопрос?

Помолчав с минуту, она тихо сказала:

– Прошу вас, просто отдайте мне деньги.

Он протянул ей руку с деньгами. Она тоже протянула руку, чтобы взять деньги.

Эш сомкнул ладонь, зажав монеты.

– Но сначала отдайте мне платье.

– Что?