— У нас все будет хорошо, я об этом позабочусь.
— Но она-то об этом не знает, — отозвалась его подруга. Окончательно оторвалась от работы и села возле Колина. — Ладно я. Муж пропал, я ничего не могу поделать — его просто нет рядом. Но вы то двое… Расскажи ей.
— Нет. И ты знаешь причину. Все должно идти так, как идет… Слишком многое поставлено на карту. И мы с Ольгой, и Райдер, и твой муж, и масса чужих судеб. Я замкну этот круг. Надеюсь, Ольга простит меня потом, когда все закончится.
Колин на секунду замолчал, очередной раз уронив голову на руки. Болезненно затеснило в груди. Губы искривило подобие горькой усмешки.
— Мне тоже жаль Ольгу. Думаешь, мне легко ловить каждый день ее взгляд, понимая, что он значит? Видеть рядом любимую женщину и ни единым словом или жестом не выдать себя? Ты знаешь, что обычный человек практически не в состоянии изменить предопределенный виток будущего? Это так. Если какие-то события должны произойти, они произойдут. И пусть человек сколько угодно думает, что он в праве сам решать и выбирать свою судьбу, это не совсем так. Все, и его сомнения, и его раздумья, и окончательные решения во многом запрограммированы заранее, потому что есть будущее, которое кому-то известно, которое отметает другие вероятности развития. И такое будущее можно изменить только одним способом — если ты абсолютно точно знаешь, что должно произойти, и делаешь что-либо, целенаправленно мешая естественным событиям. Я могу изменить будущее, потому что знаю его. Только не хочу. Во-первых, меня оно более-менее устраивает. А во-вторых, я понятия не имею, как это отразится на нашем настоящем. И будет ли оно, это настоящее, вообще — уж ты должна меня понять. Вот и живу по расписанному сценарию. Как белка в закрытом колесе, не имея возможности сделать шаг в сторону. А Ольга может. Может жить, как захочет. Может самостоятельно принимать решения. Потому что ничего не знает. И пусть это лишь иллюзия выбора и свободы — но это тоже немало. Пусть так и остается. А еще… Знаешь, что это? — неожиданно спросил Колин, снимая с шеи тонкий кожаный шнурок с кольцом и протягивая его Джессике. Та взяла его в руки, чтобы рассмотреть получше — потемневшее от времени серебро, ободок в виде сложенных внахлест листьев.
— Кольцо… просто кольцо… кажется, оно было у тебя, когда тебя нашел Джон Райдер?
— Нет, это не просто кольцо — это обручальное кольцо, — грустно поправил Колин, выделив предпоследнее слово. — Я никогда и никому этого не говорил. Наверное, считал слишком личным. Я женат, Джесс. Трудно такое представить, да?
— Отчего же? — возразила его собеседница, с новым интересом посмотрев на кольцо.
— Да, где-то "не здесь и не сейчас" у меня есть жена. Беременная жена, кстати, — продолжил Дрейк. Миссис Аскер вернула ему кольцо, и теперь Колин задумчиво катал его между пальцами. — А значит, потенциально, у меня где-то… или вернее сказать "когда-то" еще и ребенок есть. А я даже не знаю, мальчик это или девочка.
Вместо ответа Джессика подвинулась ближе к Колину, мягко, по-матерински обняла его за плечи.
— Ну да ладно, — встрепенулся вдруг Дрейк, пряча кольцо обратно под одежду. — Скажи лучше, где Наташка — дай мне хоть за кого-то порадоваться, если у самого все так паршиво…
Волошина-младшая выглядела уставшей, но счастливой. Девушка сидела на универской кухне и чистила картошку. Двигаясь как обычно плавно и неспешно, она легкими изящными движениями отхватывала огромные куски картофелины.
— Удивляюсь, как ты до сих пор себе пальцы не отрезала, — вместо приветствия произнес Дрейк. Наталья подняла глаза, улыбнулась.
— Я тоже удивляюсь.
— Картошка… — Колин негромко хмыкнул, задумавшись. — Знаешь Рика Райдера?
Девушка отрицательно качнула головой.
— Нет, не знаю. Раньше мельком слышала о нем от Ярика — знаю, что это его коллега, точнее начальник. Его, и Саяны. Но никогда не видела. Теперь понимаю почему. Ольга рассказывала, что он редко бывает на Земле. Значит, я тоже у него буду работать?
— Да… когда он был мальчишкой, отец заставлял его чистить картошку в наказание за провинности. Объясняя, что это древнее солдатское наказание. Посмотрел вот на тебя… вспомнил… Как ты вообще?
Наталья показала Дрейку руки и ноги, покрытые мелкими синяками и ссадинами.
— Никак не могу привыкнуть, что нельзя натыкаться на окружающие предметы. Это, оказывается, больно… — посетовала она, впрочем, особо огорченной при этом не выглядела. Скорее уж хвасталась. — Никогда бы не подумала, что жить без силового поля так сложно. Джессика сказала, что всю эту красоту можно свести за час, но решила, что мне будет полезно походить с синяками, почувствовать себя нормальным человеком.