19 О вскрытии первого больного холерой сохранился рапорт штаб-доктора отдельного Кавказского корпуса, коллежского советника Зубова, от 27 сентября 1823 г. в медицинский департамент военного министерства (получен департаментом 11 ноября 1823 г.): «На вскрытие трупа одного из сих умерших штаб-лекарем Орловым найдено левое легкое распухшим, по надрезу оного источающим бело-желтоватую гноевидную сукровицу, сердце же, равно и правое легкое, в натуральном виде; желудок и кишки были раздуты и местами покрыты темными пятнами; в печени явственного изменения не замечено; желчный пузырь чрезмерно был растянут и наполнен великим количеством желчи; селезенка была чрезвычайной величины и сине-багрового цвета». То есть первым русским врачом, вскрывшим труп холерного больного, был штаб-лекарь Орлов.
Трупы людей, умерших в первой стадии болезни, алгидной, патологам того времени представлялись с сильно окоченевшими вогнутыми ногами и руками, и резко высохшими. Брюшина, плевра, перикард – сухи. Петли кишок при соприкосновении слипаются, при разъединении их образуются тянущиеся слизистые нити; цвет кишок напоминает персик, так как брюшина резко инъецирована. В желудке редко, а в кишках постоянно находится громадное количество жидкости. При так называемой сухой холере кишки обычно переполнены жидкостью. Слизистая набухла, гиперемирована; резкое увеличение фолликулов. Селезенка маленькая. Макроскопические изменения в остальных органах мало выражены; бросаются в глаза густота крови и желчи, застойные явления в легких и почках, мозгу, его оболочках.
Микроскопическое исследование указывает на резкое перерождение паренхимы печени и мышцы сердца и на сильное поражение почек, мочевые канальцы которых закупорены массой слущившегося эпителия (некротический нефроз). У женщин, как правило, – геморрагический эндометрит.
При вскрытии же трупов умерших во второй, тифоидной, стадии болезни картина совершенно другая. Нет явлений высыхания, все органы полнокровны. В кишечнике нередки поражения, сходные с дизентерийными. Селезенка увеличена, набухшая. Печень дряблая, с ясно заметным паренхиматозным и жировым перерождением. Почки увеличены, отмечаются явления глубоко зашедшего перерождения коркового слоя, имеющего желтоватый цвет и резко отличающегося от темно-красного мозгового слоя. Микроскопически – резкое жировое перерождение и распад эпителия».
20 Шафрано-опийная настойка. Готовилась следующим образом: 1/2 драхмы шафрана, гвоздики или корицы, взятые по скрупулу, настаиваются 5 дней в 5 драхмах хереса. Затем настойка процеживается и в ней растворяется 1/2 драхмы опия в порошке. Прием от 2 до 15 капель.
21 По данным Н. К. Щепотьева, холера в Казани возобновилась в апреле 1848 г.
22 Наши войска вели в это время боевые действия в Венгрии. Генрици был назначен сопровождать маршевые колонны 9-й пехотной дивизии.
23 Риверово прохлаждающее питье (potio Riweri). Готовилось следующим образом: в 3 унциях воды растворяли 1 драхму углекислого калия, затем добавляли 1 драхму кристаллизованной лимонной кислоты.
24 Анисово-аммиачный раствор (liquor ammoniae anisatus). Состоял из 24 частей очищенного спирта, 1 части анисового масла и 5 частей жидкого аммиака или нашатырного спирта. На прием от 3 до 15 капель в воде.
25 Атомистика – лженаучная система лечения, предложенная в начале 1850-х гг. М. Мандтом (1800–1858), лейб-медиком Николая I. Много заимствовала от гомеопатии. Мандт применял лекарства в малых дозах. Он утверждал, что некоторые лекарства, как, например, цинковая мазь, от продолжительного растирания в ступке приобретают особенную силу. Мандт изложил свою атомистическую систему в брошюре, посвященной лечению холеры. Николай I велел ее издать в русском переводе и разослать во все военные госпитали для руководства. Военным врачам было предписано иметь при себе сумки с лекарствами Мандта. Об этом подробно рассказано в книге Н. И. Пирогова «Из дневника старого врача».
26 Аконит или борец, трава (herba aconiti napelli). Относилась к наркотическим и болеутоляющим средствам. Давалась внутрь, от 1/6 до 1/2 грана на прием.
27 Cholera nostras – «наша холера», «европейская холера». Этим термином в XIX столетии обозначали отдельные случаи холеры тогда, когда не находили у них связи с пандемиями азиатской холеры. Считалось, что «настоящая» холера могла заноситься только из Индии. Однако в сочинениях многих врачей средней и северной Европы XVII столетия холера упоминалась под названием «белого натужного поноса (weisse ruhr)». К ней относятся вспышки холеры, которые наблюдали Сиденхем и Уиллис с 1669 по 1672 гг. и в 1679 г. в Лондоне. Но так как cholera nostras в основном поражала людей «низшего сословия», то и особого внимания на нее ученые мужи до пандемий «азиатской холеры» не обращали.
До конца ХIХ столетия, даже вопреки результатам бактериологических, клинических и патологоанатомических исследований, не выявивших различий между азиатской и европейской холерой, в научной литературе обычно описывались обе эти болезни – так прочен был стереотип восприятия холеры как «заносной болезни». С начала XX столетия cholera nostras постепенно перестала упоминаться в научных источниках.
28 В период третьей пандемии холеры (1844–1862) ее появление в Крыму зарегистрировали летом 1847 г., однако наибольший размах она приняла в 1848 г. Затем, в течение четырех лет, холера о себе не напоминала практически на всей территории России. С весны 1853 г. она как бы «ожила», сначала в районах, пограничных с Царством Польским, затем в центре России – Московской и Петербургской губерниях. К середине лета холерные очаги обнаружились в Южной России и на северном берегу Черного моря. Зимой 1853–1854 гг. небольшие и не связанные друг с другом вспышки холеры замечались во всех странах, где она распространилась эпидемически в 1853 г. В России летом 1854 г. ранее всего она появилась в Петербурге, Кронштадте, Ревеле, Дерпте и других местностях Курляндии и Лифляндии, а также на Аландских островах в Ботническом заливе. Наиболее тяжелые эпидемии холеры зафиксированы в Крыму, на театре военных действий. Особенно от нее пострадали русские гарнизоны, стоявшие в Перекопе, Симферополе, Севастополе, Одессе и их окрестностях.
29 Архангельский, со ссылкой на Маршал-де-Кальви, приводит такой пример: «Отряд из 90 солдат во время похода в Восточной Индии остановился в местности на берегу озера, имевшего около трех миль в окружности и окруженного лесистыми холмами. Ночью вдруг появилась между людьми холера, хотя за несколько часов перед тем никто из них не оказывал никаких признаков болезни или предрасположения к ней. Первый больной, пораженный болезнью в полночь, умер через полчаса. До восхода солнца 24 его товарища сделались уже добычей холеры; из них пять умерли к 11 часам утра, а прочие были при смерти. Один из солдат отряда был поражен холерой во время чистки платья и умер через несколько минут. Не прошло недели, как уже все эти люди находились в госпитале».
30 Генрици здесь вспоминает «Историю повальных болезней» Гезера Г. и проводит параллель с эпидемией в Северной Африке в консульстве Марка Плавция Гипса и Марка Фульвия Флакка (чума Орозия, 125 г. до н. э.). Ей предшествовало стихийное бедствие, в котором современники увидели причину необычайно жестокого мора. Саранча несметными полчищами терзала Африку. Она поела не только все травы и часть корней, древесные листья и молодые побеги, но не оставила даже и горькой коры и сухих деревьев и отняла тем самым всякую надежду на урожай. Потом саранча вдруг была подхвачена внезапным ветром, долго носилась по воздуху целыми тучами, пока не потонула в Средиземном море. Прибой волн выбросил на берег, на широком пространстве, кучи мертвой саранчи, и от ее гниения стало распространяться зловоние. Вслед за этим начался повальный мор.
31 Описанные события относятся к четвертой пандемии холеры (1864–1872).
32 Весьма показательный пример ранней диагностики холеры в добактериологический период.
33 Альтенбург и Вердау – небольшие города в Саксонии.
34 Это тот самый случай, когда Генрици, писавший воспоминания в 1885 г., не противопоставляет Коха Петтенкоферу. Лед, который давали жене архитектора г. М., содержит Коховские холерные вибрионы, члены же благородного собрания были поражены «зрелым холерным ядом», проникшим в их организм через вдыхаемый почвенный воздух.