В ворота Дин и Северус ворвались одновременно. Все пространство перед домом, включая сад, берег озера и подъездную дорожку, напоминало поле боя — какие-то ямы, воронки, просто выжженная трава.

— О, а вот это гарпия. Интересно, каким образом Дионис заставил ее войти в свою свиту?

— А вот мне нисколько не интересно, — Дин, увидев, что к ним приближаются две неясные фигуры, выхватил пистолет.

— Дин, это мы, не стреляй, — более высокая фигура вышла в свет от догорающего костра, и Дин с Северусом узнали в ней Сэма. В одной руке он держал ружье, а в другой у него была зажата книга.

— Сэм? Кто с тобой?

— Это я, Дин, — Андромеда держала ружье довольно уверенно и переворачивала ногой очередной труп какой-то твари. — Это акнерыс, вот эту штуковину возле хвоста нужно аккуратно вырезать, она очень дорогая и ценная.

Дин внимательно посмотрел на Андромеду, затем перевел взгляд на брата.

— Что случилось? Что это была за вспышка?

— Сначала эти твари нападали довольно организовано, и мы успешно от них отстреливались, но внезапно они словно замерли и начали бросаться хаотично, нападая волнами, нарываясь на ловушки, но их это не останавливало. Очень скоро они ворвались в дом. Мы, если честно думали, что все — это конец. Но в нашу комнату попасть было непросто, а вот в ту комнату, где сидел твой феникс, очень даже нетрудно. Феникс оказался очень нервной птичкой. Я тут почитал, Дин: феникс может сгорать, когда приходит его время, может вспыхивать и перемещать хозяина в пространстве и, теоретически, даже во времени, а еще он может взрываться, и этим взрывом, хотя на самом деле это не взрыв, а что-то другое, уничтожает всех, кого относит к врагам. Происходит это нечасто, и только при серьезной угрозе.

— И что, мой феникс, он... — Дин постоянно забывал про птичку, но вдруг ощутил, что ему очень ее жалко.

— Возродился из пепла, — пожал плечами Сэм. Потом он надел перчатки и склонился над той тушкой, на которую указала Андромеда, срезая отвратительного вида нарост возле хвоста. После этого Андромеда взмахом палочки отправила тушку куда-то в сторону дома и подошла к гарпии.

— И чем вы здесь занимаетесь? — Северус заглянул в мешок, который висел за плечами у Сэма, а сейчас стоял на земле, и Сэм бросал туда нарост. — Да вы что, с ума сошли? Тут же половину вещей нельзя смешивать! — Северус вытряхнул все, что находилось в мешке, на землю, забрал у Сэма перчатки и принялся сортировать добычу.

— Где Пандора? И Ремус, — тихо спросил Сэм у Дина, который просто сел на землю и смотрел на огонь не мигая.

— С Ремусом еще нужно разбираться, с ним что-то нездоровое случилось, а Пандора... Она спасла всех нас. Ей удалось на секунду сбросить чары этого типа, и она его ранила, дав мне возможность добить эту гнусь. Но нас с ней основательно приложило, Сэм. Этот гад проклял нас напоследок. Пандора меня не помнит. Только меня, остальные воспоминания на месте, а я... Дионис пробил мою защиту, которую давал медальон. Не думаю, что он слишком напрягался при этом. Я же не такой феноменальный, как вы с Севом. Меня там, на поляне, накрыло паникой, Сев мне помог, но, Сэм, я боюсь, что она вернется. Причем вернется в самый неподходящий момент. Я чувствую, что она там, во мне, глубоко внутри. Я боюсь, Сэмми.

— Ты однажды был одержим страхом, — Сэм сел рядом с братом и смотрел, как уставшие Северус с Андромедой перебирают их трофеи, раскладывая так, чтобы было правильно.

— Это не то, совсем те то, — покачал головой Дин. — Сейчас все гораздо сложнее, да и помочь мне сложнее, ведь нет призрака, которого можно упокоить, чтобы я перестал паниковать. Я не говорил Севу...

— Дин, он сам все поймет, если уже не понял.

— Чего я не понял? — Дин посмотрел на запавшие глаза сына и хотел уже отмолчаться, но Сэм «сдал» его с потрохами:

— Твой папаша боится, что ты убрал панику на время, что она вернется.

— Я знаю, — Северус аккуратно упаковал волосы гарпии, которые ему протянула Андромеда, в отдельный пакет, который он трансфигурировал из подручных средств. — Но с этим ничего нельзя сделать. Нужно только быть готовым. Паника вернется, причем во время какого-нибудь особо сложного задания или просто во время очень важной встречи, но от нее нельзя избавиться, не преодолев.