— Ты хочешь что-нибудь сказать?"

Филип взглянул через могилу на своего приятеля. Стонущие звуки наступали со всех направлений, как рёв саранчи, так громко, что Филип едва мог осознанно мыслить.

Именно тогда, по какой-то странной причине, Филип Блейк вспоминил ту ночь, когда они, трое друзей, напились и прокрались в автомобильный кинотеатр Старлайтер Starliter Drive-In Theater рядом с Вэверли Роад и ворвались в будку киномеханика. Вертя своими толстыми пальчиками перед проектором, Бобби создавал кукольные тени на экране. Филип хохотал так сильно той ночью, что готов был проблеваться, глядя на силуэты кроликов и уток, скачущих через мерцающие образы Чака Норриса сшибающего нацистов.

— Некоторые люди думали, Бобби Марш был простаком, — Филип говорил, опустив голову, и потупив взгляд, — но они не знали этого человека. — Он был преданным, он был забавным, чёрт побери, хорошим другом… и он умер, как мужчина.

Ник не поднимал глаз, его плечи дрожали, голос его ломался, его слова едва слышались из-за растущего шума вокруг: "Всемогущий Бог, в свей милости преврати мрак смерти в зарю новой жизни, и печаль расставания в радость небес".

Филип почувствовал рвущиеся наружу слёзы, и стиснул зубы до дрожи в челюсти.

— Благодаря нашему Спасителю, Иисусу Христу, — произнес Ник нетвёрдым голосом, — который умер, воскрес, и живёт вовеки. — Аминь.

— Аминь, — Филип не сдержал слабый хрип, прозвучавший чуждо его собственным ушам.

Неустанный шум нежити разрастается и поднимается всё громче и громче.

— ЗАТКНИТЕ НАХРЕН ГЛОТКИ!

Филип Блейк вопит на зомби, чьи стоны доносятся сейчас со всех сторон.

— ВЫ, ДОХЛЫЕ ПИДАРАСИНЫ!

Филип медленно отворачивается от могилы: