«Как можно дальше от меня».

«Не переживай», я махнул рукой, отгоняя его любопытство как можно дальше от себя. «Тебе положительные не опасны. Ты слишком отрицателен.

Он весь превратился в одобрительную ухмылку. Вирус отрицательности еще с рождения застыл на его четырехугольном лице. А потом им заразился и я. Я присоединил к его ухмылке свою.

«Ну, да, лучше тебе ебать даже положительную телку, чем какую-нибудь…», гася сигарету, он пристально смотрел в пепельницу, «запретную телку». Потом еще некоторое время мучил окурок, безуспешно пытаясь превратить его в пепел.

«Не понимаю, о чем ты», я допил свой стакан и поднял его, привлекая внимание бармена. Тот понимающе кивнул. Похоже, с ним мы лучше понимали друг друга.

Пеня сухо сказал: «Может, не понимаешь, но может, и поймешь». Его пустой голос звучал гулко в пустой кофейне, где звук вентилятора смешивался с приглушенной, медленно играющей музыкой.

«А как я пойму, если понятия не имею, что именно я должен понять?»

«Так, что получишь пулю».

Получить пулю? Быть убитым? Наш разговор вдруг стал совершенно определенно недружелюбным в сгущавшихся недружелюбных сумерках. С другой стороны, на горизонте этой ночи ничего эксклюзивного не намечалось. Я несколько раз оглянулся по сторонам, и мои глаза не увидели ничего, намекающего на такой поворот.

«Надо думать, исполнение будет поручено тебе?», я доверительным тоном поделился с ним своими соображениями.

«Ничего личного, диджей». Голос Пени звучал как голос профессионального друга. «Такие вещи я по своей инициативе не делаю». Тут принесли заказанную выпивку и чистую пепельницу. «Но можешь держать пари, что если попросит Барон, я это сделаю».

«Кто ты такой, чтобы Барон тебя просил?», я решил подпустить что-нибудь в стиле Барона.

Пеня хладнокровно пропустил оскорбление мимо ушей. Капо ди тутти капо, очевидно, прекрасно развлекался, играя в Великого Предсказателя.

«Не твое дело спрашивать об этом», предупредил он меня очень, очень дружеским тоном.

«А что мне у тебя спрашивать, если я ничего не знаю?»

«Почему?»

«Что почему?»

«Это ты должен спросить: почему?». Еще один непонятный совет. Раз он говорит загадками, пусть сам их и разгадывает, если ему охота, решил я.

«Тебе виднее», пробормотал я примирительно, «будь по-твоему, только отъебись».

«Я тоже не знаю. Но, похоже, знает Титус».