Я тоже рассмеялся. Я представил себе, как меня варят в котле на Судебной Площади, а мое здоровье не уменьшается. Это и вправду смешно.

Отсмеявшись, председатель сказал:

— Ты что-то хотел от меня, Хэмфаст, когда согласился на встречу. Скажи мне, что тебе надо, и мы попробуем договориться.

— Я хочу знать, что представляет собой ковен Утренней Звезды. История, структура, цели, место в аннурском обществе, ну и так далее.

— Это очень ценные сведения, Хэмфаст. Любой маг Ганнара без колебаний обменял бы их на свою жизнь. Но я готов поделиться с тобой, если ты расскажешь полную историю твоего учителя.

Я покачал головой:

— Обмен неравноценный. И ты зря думаешь, что я не смогу получить интересующие меня знания без твоего согласия.

— Я так не думаю, — сказал председатель, — но полагаю, что без моего согласия это будет труднее.

— Тем не менее я предпочту справиться сам.

— Как знаешь.

— Тогда ответь мне на другой вопрос: зачем вы выпускали мантикор охотиться в Аннуре и Хоббитании? Председатель удивленно поднял брови:

— Это же очевидно! Если бы мантикоры тревожили только Рохан, любой дурак понял бы, что их контролируют аннурские маги. А зачем нам дипломатические осложнения? Лучше жертвовать каждый год десятком смердов.

— Но зачем вообще выпускать мантикор в обитаемых местах?

— Ты удивляешь меня, Хэмфаст! Уж это-то совсем просто. Чтобы разумные не забывали о мантикорах и не делали глупостей. Лучше убивать сорок смердов каждый год, чем тысячную армию каждое десятилетие.

— Я так и думал. Следующий вопрос, последний: что ты можешь сказать об оружии массового поражения?

Председатель помрачнел лицом:

— Об этом я не стану говорить ни при каких обстоятельствах. Даже все твои знания, вместе взятые, не составят справедливую цену. И не советую тебе, Хэмфаст, самостоятельно разбираться в предохранительных заклинаниях, наложенных на яйца феникса. Эти заклятия накладывали не дураки.

— Ты думаешь, что я хочу пустить в ход незрелые яйца, найденные в Пустошах? — изумился я.

— А зачем еще тебе эти знания? Ты что, хочешь уничтожить фениксов и драконов и установить мир во всем мире?

В устах председателя эти слова почему-то звучали глупо. Наверное, опять применяет психологию. Я подавил злость и сказал настолько твердо, насколько мог: