Норман оставил пластырь в покое. Уилл промычал в знак готовности услышать, что придумал Джеф. Он даже сделал круговое движение рукой, как будто говоря: Давай послушаем.

Джеф придал своему лицу задумчивое и серьезное выражение, но про себя он смеялся.

От заявления Хэйеса у Эмори упало сердце.

– Джеф следующий в твоем списке? Что это значит?

– Я знаю, что это значит, – сказал Джек Коннел. – Ради бога, Хэйес, ты не можешь сам заниматься этим делом.

Хэйес отвернулся от них и подошел к столу.

– Что ты принес поесть?

Он достал сэндвич из пакета, отогнул обертку из фольги и внимательно рассмотрел ингредиенты между толстыми ломтями хлеба.

– Ты слышал, что я сказал? – спросил Джек.

– Я не могу сам заниматься этим делом.

– Прежде чем я позволю тебе совершить какую-нибудь глупость, я отправлю тебя за решетку из-за Флойдов. Клянусь богом, я это сделаю.

– Хватит угроз, Джек. Ешь.

Хэйес сел к столу, жестом пригласил Эмори занять другой стул.

– А ты садись на кровать, – обратился он к Джеку, передавая ему пластиковый стаканчик с кофе и сэндвич.

Эмори села там, где ей было велено, но к еде не притронулась.

– Ты же не станешь совершать ничего незаконного?

– То есть не оторву Джефу конечности одну за другой? Мне бы очень этого хотелось. Но ты произнесла ключевое слово. Незаконное. Я отказываюсь обеспечивать ему лазейку, через которую он ускользнет в суде. Наша работа, – обратился он к Джеку, – заключается в том, чтобы обеспечить прокурору железные доказательства.

Услышав звук приближающегося автомобиля, Эмори повернула голову и посмотрела в окно. На парковку въехал знакомый джип и остановился у самой двери номера.

– Это Найт и Грейндж.

– Кавалерия прибыла, – заметил Хэйес.