— Но у нас еще нет лабораторных анализов. Откуда мы можем знать, что у него коагулопатия?

— К тому времени, как мы получим данные, будет уже поздно. Нам необходимо действовать сейчас же! — Кэтрин кивнула медсестре. — Начинайте.

Медсестра ввела иглу в вену. Гепарин был их последней надеждой. Если диагноз Кэтрин был верным, если у пациента действительно был ДВС-синдром, это значило, что в его крови происходил массовый выброс тромбинов, пожиравших все полезные коагуляционные факторы и тромбоциты. Серьезная травма, хроническое онкологическое заболевание или даже инфекция могли спровоцировать такой неконтролируемый шквал тромбинов. Поскольку при этом уничтожались коагуляционные факторы и тромбоциты, необходимые для свертывания крови, у больного начиналось обильное кровотечение. Чтобы остановить этот процесс, приходилось применять гепарин, антикоагулянт. В высшей степени парадоксальный вариант лечения, и в нем был немалый риск. Если Кэтрин ошиблась в диагнозе, гепарин лишь усилит кровотечение.

«Усилит… Куда уж сильнее!»

У Кэтрин уже ныла спина, руки дрожали от перенапряжения. Капля пота скатилась по щеке и впиталась в марлевую маску.

По селектору вновь прозвучал голос из лаборатории:

— Вторая травма, у меня результаты анализа по неизвестному.

— Говорите, — сказала медсестра.

— Число тромбоцитов упало до тысячи. Протромбиновое время тридцать, присутствуют продукты распада фибринов. Похоже, у вашего пациента убийственная форма коагулопатии потребления.

Кэтрин поймала на себе изумленный взгляд Барроуза.

«На студентов-медиков так легко произвести впечатление».

— Желудочковая тахикардия! Нарастает!

Кэтрин метнула взгляд на монитор. Пилообразная линия с хищными зубцами протянулась через экран.

— Давление?

— Нет. Я его потеряла.

— Начинай непрямой массаж сердца. Литтман, ты отвечаешь за весь ход реанимации.

Хаос нарастал, словно ураган, затягивая всех в свою губительную воронку. В операционную ворвался курьер, доставивший свежезамороженную плазму и тромбоцитарную массу. Кэтрин слышала, как Литтман отдает распоряжения насчет кардиологических препаратов, видела, как медсестра, положив руки на грудную клетку, делает непрямой массаж — со стороны она походила на клюющую заводную птицу. Все их усилия были направлены на то, чтобы обеспечить приток крови к мозгу, не дать ему умереть. Но этими же действиями они провоцировали усиление кровотечения.

Кэтрин заглянула в брюшную полость пациента. Она все еще продолжала компрессию печени, пытаясь сдержать прилив крови. Может, ей это только показалось, или на самом деле кровь, которая до этого лилась рекой, слегка замедлила свой бег?

— Электрошок, — сказал Литтман. — Сто джоулей…

— Нет, подожди. Пульс возвращается!