— Единороги.

Каждое произнесенное им слово причиняло физическую боль. И с каждым разом та становилась все сильнее и сильнее. Я уже не понимал где я нахожусь и что происходит. Было только белое пространство вокруг, звон, боль и голос Черного.

— Единороги, — кажется произнес я. Своего голоса я тоже больше не слышал.

— Нулевой.

— Нулевой.

— Связаны. Нежность. Акварельными.

Я повторял слово в слово. Я не знал, зачем это делаю. Все походило на безумный бред. Может я все-таки принял тот розовый порошок, а это все просто бэдтрип? Но тогда в конце меня должен ждать покой.

Я не чувствовал тела. Не чувствовал боли или прохлады. Я словно парил в белой невесомости, напоминавшей бесконечное ничто. И только слова Черного эхом отдавались в моей голове. Хотя головы своей я тоже не чувствовал.

— Яблоко.

— Яблоко, — покорно произнес я.

Боли больше не было. Ничего больше не было. Я почувствовал, как белое пространство вокруг завертелось, хотя как может вертеться пустота? Ко мне подошел человек. Крупный, здоровый, плечистый. В черном поношенном плаще из-под которого торчала знакомая рукоять револьвера.

Это был я сам, будто в зеркало смотрю. Если бы в восьмом секторе были такие чистые и прямые зеркала. Я посмотрел восьмерке в глаза. А тот открыл рот и заговорил скрипучим, механическим голосом. Ни интонаций, ни эмоций. Словно робот, который читает инструкцию.

— Пароль принят. Доступ разрешен. Ограничения сняты. Режим энергосбережения — отключен. Режим мимикрии — отключен. Режим пассивного взаимодействия — отключен. Наномашины активированы. Энергоемкость — двадцать четыре процента. Амортизация генома прототипа — сорок семь процентов. Запущено реконструирование организма-носителя.

Я открыл глаза. Боль ушла. Полностью. Пошевелил пальцами и почувствовал, как они скребут по мягкому теплому асфальту. Химера стоит возле тела Элис. В одной руке старая армейская сумка, набитая под завязку. В другой эфирный револьвер.

Пылающие глаза смотрят на меня, словно тварь пытается испепелить взглядом мою душу. Я медленно поднимаюсь на ноги. Тело слушается, но будто бы оно не мое. Я не чувствую боли, не чувствую, как одежда прилегает к коже. Не чувствую раздражения.

Остатки плаща сползают с плеч и падают на землю. Я поднимаю голову и смотрю химере в глаза. Инстинктивное желание разгорается где-то в груди. Убить, свернуть шею, почувствовать, как хрустят в моих руках его позвонки, вырвать сердце, оторвать пальцы, медленно по одному.

— Нейроинтерфейс заблокирован. Доступ ограничен, — раздался машинный голос в моей голове. — Воспользуйтесь вербальным интрефейсом.

— Черный — герой. — раздался шепот прямо над ухом. — Черный знает нужные заклинания. Черный поможет и всех спасет.

И я повторил произнесенные слова заклинания. И волшебство сработало. В этот раз не было больно. Лишь приятное покалывание разлилось по всей коже.

Элис очнулась. Увидела нависшую над ней химеру, испуганно дернулась в сторону и посмотрела на меня. Я видел, как ее зеленые глаза вспыхнули изнутри. И видел ее лицо, на котором отпечатался ужас происходящего.