Меня затягивает в водоворот знакомств с политиками, отставными военными и медийными знаменитостями. Сверкают вспышки фотоаппаратов и блестят белозубые улыбки. Гости с горящими вдохновением глазами поднимают тосты за перспективы генной терапии. Зажигается маленькая искорка надежды – может быть, кто-то сможет найти лечение, которое не отнимет у меня все хорошее, что «харизма» дала мне. Вскоре я уже качаюсь на волнах восторга.

Пока не встречаю Шейна.

Его кожа стала пепельно-серой, и он постоянно вытирает пот со лба. Он смеется, разговаривая с женщиной в платье с глубоким вырезом, но при этом постоянно переминается с ноги на ногу, будто пытаясь удержать равновесие.

Я здороваюсь с этой женщиной и говорю Шейну:

– Нам уже скоро уходить.

Он тяжело опирается на меня, обняв за плечи горячей рукой.

– Но вечеринка в самом разгаре.

– Думаю, доктор Гордон хочет побеседовать с нами о последних исследованиях.

Я извиняюсь перед женщиной и увожу Шейна из обеденного зала. Я сердито шепчу ему:

– Мне без разницы, что ты считаешь, будто твои симптомы – от вечеринки. Сейчас тебе нужно рассказать о них кое-кому.

В фойе, где людей заметно меньше, я обнимаю Шейна. Его тело горит.

Я отшатываюсь.

– Ты такой горячий.

Он подмигивает.

– Наконец-то ты заметила.

Я щиплю его за руку.

Он смеется.

– Правда же, все, что мне нужно – немного свежего воздуха. Если это не сработает, сообщим доктору Гордону, договорились?

– Ладно.

Я возвращаюсь в обеденный зал и замечаю, что тот страшный парень что-то пишет в телефоне, поглядывая на нас. Ладно допустим, что финансирование для исследований приходится просить у самых разных людей, обращаться к совершенно разным людям. Я поспешно веду Шейна к боковой двери.