Утром, уже в совершенно чистой одежде, я в компании Денди и Сержа обжирался в «Голубятне». Завтракали, естественно, за мой счет. Было бы свинством зажимать бабки, имея целый золотой. Я рассказывал им про то, как распутал все хитросплетения, навороченные Дездерминой, а Женька время от времени перебивал меня, чтобы вставить свои пять копеек.

— Когда Макс мне прислал наручники, я помчался в этот долбанный монастырь. Нашел там Райну и говорю — меня, мол, Гермес прислал. А она такая — как раз жду от него вестей, там, наверху лежит исчадие зла, пошли типа его убивать. Еле уговорил ее сделать так, как он сказал. В общем, поднялись мы с ней в комнату этой девицы и надели на нее наручники.

— Ага, — подхватил я. — И Дездермине стало некуда вселяться. Одно тело улетело, вход в другое закрыт. Я очень рассчитывал, что это ее убьет, и она меня не подвела, сдохла.

— Ох, мужики, как же я вам благодарен, — в который раз повторил Серж. — С тех пор, как вошел в город, практически ничего не помню. Только то, что было плохо, маятно, жутко.

— Еще бы, дух убийцы в себе столько времени держать, — согласился Денди. — Счастье еще, что Макс придумал этот фокус с наручниками.

— А ты смеялся надо мной, когда я их спер. Говорил же, в хозяйстве все пригодится.

Мы расхохотались. Успокоившись, Серж спросил:

— Я только не понял, а что стало со жрицей?

— Умерла она, — вздохнул Денди. — Жаль, красивая была дамочка. Минут пять прошло, как наручники надели, она задергалась и все, того.

Я никогда не был знаком с настоящей Маури, но мне тоже было ее жаль. Однако долго грустить о неведомом неписе мы не стали. Денди повернулся ко мне: