Максим хорошо сознавал всю серьезность своего положения. Стоит легионерам узнать о нем, и его уже ничто не спасет. Утешало то, что Оксане удалось скрыться, иначе бы Яна непременно попыталась на этом сыграть. Ну, а ему оставалось только ждать…
Очередной день начался с неприятностей — в палату зашел уже хорошо знакомый Максиму санитар и сообщил, что за ним приехали.
— Тебя переводят в лазарет следственного изолятора, — сказал он. — Сейчас бумаги подписывают.
Максим пождал губы. Итак, до него все-таки добрались. Другого объяснения происходящему не было.
— Помоги мне сбежать, — попросил он, пристально глядя на санитара. — Я заплачу тебе двадцать тысяч долларов. Честно, я не обману.
— Да ты что? — усмехнулся санитар. — Я что, враг себе — зачем мне проблемы? Так что извини… — Санитар повернулся и вышел из комнаты.
Максим огляделся — как назло, ничего, что можно использовать как оружие. Не «уткой» же ему драться.
Приходилось признать, что он проиграл. Бежать в нынешнем состоянии он не сможет — значит, надо просто с честью принять неизбежное.
Он лежал и ждал, следователь все не появлялся. Наконец в коридоре послышались шаги, дверь открылась.
Это оказался незнакомый ему человек лет сорока в строгом сером костюме с накинутым поверх него белым халатом. Еще несколько человек остались в коридоре.
— Он? — спросил незнакомец успевшего проскользнуть в палату санитара — очевидно, тот ничего не хотел пропустить.
— Он, — не без радости подтвердил санитар. — Даже деньги мне предлагал, чтобы я помог ему убежать — двадцать тысяч долларов.
— В самом деле? — Губы незнакомца тронула улыбка. — Надо было брать… Шучу, конечно. Пожалуйста, оставьте нас одних. И прикройте дверь.
Санитар тут же вышел. Максим лежал, размышляя о том, убьют ли его прямо здесь, или все-таки увезут. Скорее всего увезут, у легионеров еще наверняка есть к нему вопросы.
— Ну здравствуйте, Максим Викторович… — Незнакомец полез в карман, Максим напрягся. Но вместо пистолета в руках гостя появилась красная корочка удостоверения. Развернув ее, незнакомец аккуратно поднес удостоверение к глазам Максима:
— Полковник Марченко. Федеральная служба безопасности…
Микроавтобус с тонированными стеклами вез его по улицам города. Лежа на носилках, Максим искоса поглядывал на охранников, трех дюжих парней в черных масках и форменных комбинезонах с надписью «ФСБ» на спинах. Все трое были вооружены, ствол одного автомата смотрел Максиму прямо в лицо. Полковник Марченко расположился на переднем сиденье рядом с водителем, за все время пути он так ни разу не обернулся.
Дорога заняла около двадцати минут, Максим не смог разглядеть, куда именно его привезли. По скользнувшей над машиной тени понял, что проехали под аркой, микроавтобус остановился во внутреннем дворике. Было слышно, как где-то позади заработал привод закрывающихся ворот. Тут же распахнулась задняя дверь, Максима аккуратно вытянули из машины и понесли к крыльцу. Дальше последовал переход по длинному коридору и спуск на грузовом лифте, Максим невольно считал этажи — третий, четвертый, пятый. На пятом подземном этаже лифт остановился, Максима снова понесли по коридору. Лежа на носилках, он смотрел на протянувшиеся под потолком металлические короба воздуховодов и с грустью думал о том, что уж отсюда ему сбежать точно не удастся.
Его поместили в отдельную палату — а скорее, камеру. Чистую, светлую, с минимумом мебели — рядом с кроватью Максима стоял белый пластиковый стол и такой же стул. Сурового вида пожилой врач в присутствии охранников и двух санитаров внимательно осмотрел раны Максима, сделал пару уколов. Отдав распоряжения санитарам, вышел, следом удалились и охранники. Спустя минуту вышли и санитары, Максим остался один. Глаза слипались — очевидно, ему сделали укол снотворного. Сопротивляться сну Максим не стал — кто знает, может, Борис или Рада только этого и ждут?
Он не знал, сколько проспал, да и сон больше напоминал забытье. Открыв глаза, увидел все тот же молочный плафон светильника под потолком и желтоватые стены.