Хельга заметила на руках шамана глубокие порезы, края которых нездорово опухли и были покрыты желто-зеленой коркой засохшего гноя.

— Ставлю на спор весь спирт, а это больше двухсот литров.

— Сперт? — Орк снова коверкал незнакомые слова.

— Мертвую воду. — пояснила для не сильно сообразительного орка Хельга.

Услышав её слова, Лан сокрушенно выдохнул позади, однако, спорить не стал. Пересмысл, как обычно, лишь загадочно улыбнулся. Он знал больше многих и не всегда своими знаниями делился или высказывал. не зря есть одна мудрая поговорка «Молчание — золото».

— Юксэн усс*, говоришь. — Дивест литеров?

— Десять с лишним рогов. — Девушка ловко перевела в уме объём огненной воды в понятные для орка меру. — А что ты готов поставить, Батар сын Бадмы из клана Арвай, если так уверен в себе?

*(Юксэн усс — на орочьем наречии мертвая вода).

Орг призадумался. Любопытная толпа, окружившая лавку, тоже молчала, смотрела взглядами полными немого вопроса на представителя орочьего племени.

— Если выиграешь ты, выполню любую просьбу. Поверь, это не мало! — ответил зеленокожий.

— Лан, тащи бочонок. — махнула девушка гончару. Тот снова тяжко вздохнул и силясь поднял и притащил к орку, то что у него потребовали.

Батар легко открыл бочонок, взгромоздился на маленький для орочьего зада стул. Хельга поставила перед ним кружку на прилавок.

— Не все сразу — опасно. Вот кружками лучше.

Батар только хмфыкнул:

— Так и быть, давай кружками.

Батар стал пить глотками, как обычно пьют кумыс или некрепкое вино. Естественно глотку у него зажгло, но купец не сдавался. Слишком высоки были ставки.

Бочонок опустел не сразу, пришлось орку постараться и испытать своё терпение. Орк кряхтел, кашлял, морщился, притом рожа у него была такая, словно ему в глотку заливали огонь:

— Ядрено пойло!

Хельга стояла рядом:

— Мертвая вода свалит и быка. — Девушка говорила эти слова громко, чтобы их услышало как можно больше людей.