- Источник внушает доверие?

- Шторм.

- Твою мать… - качнула я головой, тут же дернувшись: - И по какому поводу генерал в очередной раз решил нас облагодетельствовать?!

- Меня и самого это интересует, - кивнул Слайдер, давая понять, что именно ради этого вопроса и затеял разговор. – Короче, капитан, ждем курьерский.

- Ждем? – на этот раз мой взгляд на тарса был подозрительным. – Просто берем и ждем?

- У тебя есть предложения? – его бровь иронично приподнялась, сделав выражение лица едва ли не уморительным.

На его уловку я не поддалась:

- Эти предложения должны быть у тебя, - бросила, снимая защитное поле. – Так парни…

Про время я вспомнила не зря. Счет у нас теперь шел не на секунды - на существование.

Пятнадцать минут передышки, чтобы не сойти с ума. Не сорваться, не вскинуться в неистребимом желании уничтожать… убивать каждого, до кого дотянутся руки. Бросить все, нарушить приказ и…

…Мы можем умереть здесь все, но кто тогда вернется и победит?!

- Неплохо смотришься, - подошла ко мне Литайя. Кивнула на экран, где опять крутили запись моей речи.

- Нам не хватает транспортов, - не ответила я на ее реплику.

- На Херош ситуация еще хуже, - Литайя согласилась не продолжать поднятую тему. Выглядела она постаревшей, словно за эти дни взвалила на себя годы. Стройность стала худобой, светлые волосы посыпало пеплом седины. – На эвакуационных более двенадцати миллионов. Кораблей не хватит и на треть.

Говорить, что и мы могли обеспечить посадку лишь половине из тех, кто дожидался своей очереди, я не стала – Литайя знала об этом не хуже меня.

В приоритете – дети. Малыши до шести лет с матерями, если те проходили выбраковку, остальные – уже самостоятельно, под присмотром более старших и наставников.

Будущее нации. Будущее мира, которому предстоит судить нас за то, что от него останется.

- Через двенадцать часов подойдут конвои демонов. Должно стать легче.

- Должно, - вздохнув, согласилась Литайя. Подняла взгляд к небу. Это было ночным, но прожектора сжигали звезды, заливая все широкими полосами света.

- Мне сказали, что ты окончательно отказалась проходить проверку, - я поправила сбившийся капюшон. Требование безопасности, которому беспрекословно подчинилась, оценивая свою жизнь с позиции того, что могла и должна была сделать. – Почему?