— Те самые, — подтвердил Яшка. И с превеликой радостью убрался с конюшни — словно бы забыв надеть доломан в рукава. Пусть Катя полюбуется…
Предложение оказалось хорошим — сняться вместе с ребятами в рекламном ролике. Сперва в гусарских костюмах проскакать по природе галопом, с простенькими трюками, потом сыграть сценку и изобразить сверкающую улыбку с большим фуфырем пива в руках. Затея объяснялась названием пива — «Бородинское».
— Ты новые костюмы заказал? — спросил Соловьев. — Хотя бы эскизы?
— Этот художник — он не цирковой, — прямо сказал Яшка. — Гонору — на целый Эрмитаж, а сам передирает картинки из исторических книжек. Другой нужен.
— Срочно нужен, — поправила Катя. Она представляла ту студию, которой пивоваренная компания заказала ролик, и всяко показывала свою принадлежность к великому и ужасному миру киношников.
— Мы, правда, потеряли время, но ведь Сорокина работает быстро. Ну, приплачу за скорость. Сейчас ей и позвоним.
— Кто ж тебе виноват, что взял не циркового? — полюбопытствовал Соловьев. — Говорили тебе — сразу звони Сорокиной, она не подведет. А ты?
Яшка развел руками. Виноват был, конечно, он сам, но — пополам с Игорьком Даниловым. Игорек, самый маленький из наездников, классический «верхний», венчающий пирамиду из четырех человек, стоящих на бегущем рысцой тяжеловозе Маське, коллекционировал оловянных солдатиков и возил за собой по городам и весям целый чемодан этого добра. Приезжая в город, где предстояло проработать хотя бы неделю, он первым делом бежал на местный блошиный рынок. Однажды экспедиция кончилась плохо — торгуясь с каким-то дедом и убалтывая его в ближайшей пивнушке, наездник подцепил вшей и поделился ими со всем коллективом, крику было много. По своим коллекционерским каналам Игорек, когда приехали работать в Вязьму, вышел на художника Шульмана — великого знатока униформы всех армий, и почему-то решил, что рисовать новые костюмы для номера должен только этот старый зануда. Яшка в неудачную минуту выслушал аргументы и дал добро. Ну и вот — зря выброшенные деньги…
Сорокина отозвалась с готовностью. Старуха на своем веку одела целую дивизию цирковых, и ей не приходилось объяснять простые вещи. К тому же она выучилась пользоваться Интернетом и могла прислать эскизы по электронной почте. Столковались насчет гонорара, и Яшка, довольный, что одной проблемой меньше, уговорился с Катей о важных деталях и помчался на конюшню. Времени оставалось — с гулькин нос.
Игорек, Саша и Влад уже были на конюшне, водили лошадей — Руську (по бумагам — Рубин), Гошку (по бумагам — Гиацинт) и Хрюшку (по бумагам — Хризолит). Сюська (по бумагам — Сюрприз) и Серый (по бумагам — Калиостро, но наездники ничего уменьшительного из клички не извлекли, прозвали по масти) стояли в стойлах. Мишаня где-то задерживался. Таня сидела возле огромного Маськиного панно, весом в сорок кило, которое громоздят на конскую спину, чтобы получилась необходимая для трюков ровная площадка чуть ли не в два квадратных метра, и подшивала отпоровшуюся бахрому к вальтрапу — здоровенному чехлу, прикрывавшему бока и круп лошади. В последние недели вальтрап с панно ни разу не снимали — возни с ним было минут на сорок, решили сэкономить время. Вид у Тани был угрюмый.
— Ты не поверишь — у нас новый конюх, — шепнул Яшке Влад. — Вон, вон, смотри — Сюську кормит. Во чудак…
И точно — стоял возле стойла долговязый светловолосый парень и очень осторожно, на предельно вытянутой руке, подносил к Сюськиному храпу огрызок яблока. Сюська тянулся, показывая крупные желтые зубы, а парень руку отдергивал. То есть — с лошадьми он до сих пор дела явно не имел.
Яшка подошел, похлопал новое приобретение по плечу. Парень быстро повернул голову.
— Я Каллаш, руководитель номера, — строго сказал Яшка.
— А я по объявлению…
Новый конюх был на вид странноват: тонок и плечист, при этом — с совершенно детским лицом, на котором навеки отпечаталась растерянность обиженного младенца. И голубые глазищи, и приоткрытый рот…
— Раньше ухаживать за лошадьми не приходилось?
— Нет, но я… я научусь! — пылко пообещал парень. — Я всю жизнь мечтал! Возьмите меня, пожалуйста! Я справлюсь!
— Хм… — ответил ему Яшка.
— Справлюсь!