— Что будем делать дальше? Ваш Вадим наверняка вооружён.

— Ага. И не только парализатором. — Молодая женщина вздохнула и с мольбой посмотрела на поручика. — Вы уж постарайтесь ему сильно не навредить, ладно?

— Я попробую, — честно пообещал Мякишев.

— Погодите… — вмешался Савелий Игнатьевич. — А как быть с мерцающим пятном?

Наталья посмотрела на рабочего:

— Вы про защитное поле?

— Да, наверное… — Рабочий пожал плечами.

— Генератор тяжёлый. Вадик не может таскать его с собой вечно. Для нас главное — найти две вещи. Мой рюкзак, в нём небольшая коробочка вот такого размера — Наталья начертила в воздухе квадрат. — И…

— И «Слово о полку Игореве». Да, я понял, — ответил Мякишев. — Нам нужно штурмовать дом.

— Дверь наверняка охраняет Серёжка. Его нужно отвлечь, — заметила Наталья и уточнила: — Это опасно…

Все переглянулись. Савелий Игнатьевич вздохнул и сделал шаг вперёд.

— Ладно, чего уж там. — Он махнул рукой. — Либо спасёмся, либо вместе пропадём. Вы-то молодые. Если что, выберетесь.

Они, старательно пригибаясь, обошли дом. Поручик, держа в руке саблю, прижался к стене и кивнул.

Савелий Игнатьевич поднялся по ступеням. Сердце в груди оглушительно колотилось. Он вспомнил детей… И жену Дуняшу в переднике, хлопочущую у примуса.

Рабочий постучал кулаком в дверь. Прошло несколько секунд, и дверь отворилась. В проёме появилось лицо Серёжки:

— Вам чего?

— Вы, молодой человек, за кого — за царя или за Учредительное собрание? — наклонив голову, спросил Савелий Игнатьевич.

Глаза у парня расширились. Он уже повернул голову и открыл рот — и тут справа на него метнулась стремительная тень. Серёжка охнул, медленно закрыл глаза и покатился по ступеням. Упав на землю, он остался лежать на месте, раскинув руки. На его виске темнел багровый кровоподтёк.

Мякишев стоял рядом и осматривал тяжёлую рукоять сабли.

— Он… мёртв? — с волнением спросила Наталья.