– Не дождалась? – Я отложила вилку и уставилась в темноту.

Воображение рисовало мужчину напротив и его эмоции. Как он сейчас выглядит? Как держит руки? Спину? Мне кажется или он елозит на стуле? Или это сосед дальше по столику?

Ваня хмыкнул, как старый дед. По крайней мере, именно так это прозвучало. Очень зычно!

– Она дождалась бы, если бы не одно но, – Ваня умел делал эффектные паузы. Ее он и сделал. – “Но” в виде моей матери.

Какая знакомая песня. Некоторые клиентки ревели из-за отношений с бывшей свекровью.

– По ее версии, никто не достоин его дорогого сына? – Я хотела попасть в тарелку, но задела вилкой бокал, и раздался громкий звон.

Машинально потянулась рукой, пытаясь вслепую поймать бокал, и облегченно выдохнула, когда поняла, что он стоит на месте.

– Достоин. Моя мама хотела как лучше, а получилось как всегда. Ее страх, что меня бросят в армии, а там я покончу с собой, был настолько большой, что она не давала моей девушке спокойно жить. Если видела ее в компании друзей, устраивала ужасную сцену. Обрывала ее телефон по вечерам, заставляла докладывать, где она и с кем. В общем, вела себя хуже, чем родители. Сама понимаешь, девушка просто не выдержала.

– А ты не пробовал поговорить со своей мамой? – Я сделала большой глоток и закашлялась.

Темнота – не мой друг. Это точно!

– Если бы сейчас было светло, ты увидела бы мой скептический взгляд. И не на твой капитанский глоток, а на твой вопрос, – легко засмеялся Ваня.

Когда однажды я сделала такой же огромный глоток и закашлялась при Лизе, то чувствовала себя ужасно смущенной. Сейчас же в темноте и правда словно была в плаще-невидимке.

Так, о чем мы там вообще? А, точно!

– Однако ты говорил, что от нее съехал!

Как-то слишком громко получилось! Даже других гостей встревожила.

Ваня лишь издал снисходительный хмык, а потом с долей горечи признался:

– Да, и это было тяжело. Очень. Куда проще советовать другим, что делать правильно, чем поступать самому. Как ты недавно заметила, психолог – это не значит, что у тебя гладко в семье.

Да уж. У меня тоже совсем не гладко со своей проблемой, как бы я ее ни изучила.

– Тогда самый правильный вопрос сейчас – это общаешься ли ты после этого с матерью? – тихо спросила я.

– Общаюсь, но год прошел в отчаянной борьбе. После моральных торгов мы пришли к ежемесячным посещениям и еженедельным созвонам по видеосвязи. И да, я взял квартиру максимально далеко, – тон гуру любви был так полон неоднозначности, что я улыбнулась.