— Меня зовут Бенджи.
— Я знаю, — говорит она и уходит вперед на несколько шагов.
Дверъ в спортзал открыта, люди ходят туда-сюда, раскладывая маты, расставляя разные спортивные снаряды — бревно, брусья, коня. Тальк, отряхиваемый с их рук, клубится, как пыльная буря.
— Ты завтра меня проводишь? — спрашивает она, но, не дождавшись ответа, вбегает в зал. Потом оборачивается, видит, как я киваю, и улыбается, отчего веснушки исчезают с ее шек.
Я жду, пока она войдет в раздевалку, смотрю, как закрывается за ней дверь и она исчезает. Потом отхожу от школы — я иду в лес, но я не пойду к Сину и Кейту, не сегодня. Я просто срежу путь к дому отца, где буду ждать завтрашнего дня.
Охота на дичь
За окном разбушевалась гроза, и это разбудило мою маленькую сестру. Я слышу, как она визжит после каждого раската грома, и пытаюсь понять, что же именно меня разбудило — сама гроза или взвизгивания Поли.
И то и другое не дает мне уснуть и не дает догнать меня псам, которые гонятся за мной во сне.
Собаки исчезают, Как только мои глаза привыкают к темноте.
Мой сон — как рисунки в старой пожелтевшей газете: темнота, окутывающая их, — лишь черные чернила.
Во сне я бегаю как кролик — быстро, на четырех лапах, пробираясь через высокую густую траву. Я бегу, словно плыву.
Во сне я всегда остаюсь собой, и тем не менее я — бурый кролик. Я пахну кроликом, поэтому Меня и преследуют собаки.
Внезапная вспышка молнии разрывает темноту комнаты, брызгая в глаза ярким белым светом.
Я отсчитываю паузы между молнией и громом, как меня учила бабушка, когда я был маленьким. Я чувствую, что сейчас что-то случится.
Тысяча — раз.
Тысяча — два.
Тысяча.
— Мама!
Троза ближе, чем в прошлый раз, и Поли тоже кричит громче.
Я слышу шлепанье ее босых ног, когда она бежит по коридору — так же, как я бегу во сне.