Иван вышел за дверь и оглядел фэбса. Тот оказался как-то неожиданно молод. По визитке и посланию ожидался некоторый уровень. А тут — словно за ним опять адъютанта послали. Как будто он у них на службе. Да ещё и избушку оглядывает как-то без уважения. Нос морщит, прямо скажем. Не, конечно Иван и сам свою избушку не уважал. Если бы ему был важен внешний вид жилья — давно бы сам руками подправил.

Просто… Он поймал себя на том, что ищет повод подраться. Ну или хотя бы придраться. Чтобы на конфликт выйти. Внутренне хмыкнув, Иван решил постараться обойтись без конфликтов. Но и спуску не давать кому попало.

— Вам чего? — спросил Иван почти без агрессии. — Дорогу до города узнать?

Постарался, не нахамил! Вложил душу, можно сказать. Но фэбс не оценил. Насупился, молодо-зелено. Кашлянул в кулак и достал из кармана мобильник — не смартфон, а дешёвый узкий кирпичик.

— Я из ФСБ. Мы к вам с утра приезжали, визитку оставили. Вы видели?

— Было что-то такое, — пожал плечами Иван.

— А чего не позвонили? — не удержался от упрёка агент. — Пришлось опять ехать, беспокоить вас.

— Телефон у меня городской, а межгород денег стоит, — с удовольствием пояснил Иван.

Но фэбс не скривился и не стал спорить. Он словно бы был готов к этому.

— Нам с вами нужен будет постоянный контакт, поэтому вот вам мобильник, — парировал он.

— Зачем? — сложил руки на груди Иван. — Что происходит?

— Мой начальник объяснит по телефону.

Молодой агент, похоже, хотел сам высказать своевольному леснику как себя надо вести с вышестоящими госслужащими, но изо всех сил сдерживался. Иван даже слегка улыбнулся. Нравилось ему спесь сбивать с мажоров…

— Дело срочное, — и видя неподвижность Ивана, агент скривился и добавил. — Жизни людей под угрозой.

Это убедило Ивана. Жизни простых людей для него были важны.

— Давайте, — Иван шагнул к калитке и протянул руку.

Фэбс набрал номер и протянул телефон Ивану. Тот взял мобилу и прижал к уху. После нескольких гудков трубку взяли:

— Это Григорий Пожаров, — сразу озвучили на том конце. — Иван Ковалин?

— Ага.

— Надеюсь, мы вас не разбудили? — в голосе была искренняя забота и лишь чуток сарказма.