Малыш неопределенно взмахнул ручонкой и умчался за братом, прячущимся в глубине часовни.

Стоявшая рядом девушка дождалась, когда батюшка отойдет, и тихо спросила по-русски:

– Зачем ты меня сюда привез?

Коларов, всецело занятый осматриванием фрески, с ответом не промедлил:

– На этом месте похоронен Петр Джанкович.

В глазах собеседницы мелькнул интерес:

– Он выжил?

– Я сам удивился… Не просто выжил, но и продолжал свою деятельность. Возил деньги сербским повстанцам.

– А моя… Фирюза? Ливка? Данко?

Мужчина пожал плечами:

– Про них история молчит. Грабичское кладбище я нашел. Там, кстати, такая же часовня теперь стоит. А вот где их могилы…

Девушка вздохнула, будто отгоняя полузабытое видение, потом шагнула к собеседнику, заглядывая снизу вверх, и резко спросила:

– Все же, скажи… Почему ты не пришел раньше?

Ответ был дан тут же. Произнесен твердым уверенным голосом, но глаза… глаза слегка дернулись, будто от удара.

– Я говорил – не смог. Людей, которых я нанял, перехватили местные службы безопасности. Пришлось делать все самому. Вот, и не успел, – мужчина старался смотреть прямо, что, видимо, давалось ему с трудом. – Зато Бырловым и его хозяевами уже занимаются. Я уверен, что эти ребята не переживут воскресенья.

Собеседница зло усмехнулась:

– Ты уводишь разговор… Не лги. Ты этого никогда не умел.

Мужчина опустил и тут же снова поднял голову. Он справился с волнением, лицо вернуло себе уверенность маски. Блеск эмоций сменился холодным равнодушием опыта.

Девушка покачала головой:

– Ты специально дождался той минуты.