— П-первым? — выдавил из себя с вопросительной интонацией цесаревич, хорошо знавший, что «делом» в русской армии называют бой.

— Перед любым, — пожал плечами боцман, — к такому разве привыкнешь? Снаружи-то еще блюдешь себя, мол, мне все нипочем, а внутри все одно страшно.

— Правда? — искренне изумился Николай.

— Еще какая!

— Игнат Тимофеевич, — неожиданно спросил наследник престола. — А ты когда узнал, кто я такой?

— В смысле?

— Ну, что я….

— Царевич?

— Ага.

— Так я вроде не пальцем деланный, — хитро усмехнулся Вахрамеев. — Форма у тебя вроде рядового, а сукно такое, что генерал не всякий себе позволить может. Стоишь опять же навытяжку, а страха в глазах не видно. Сразу видать, что непоротый!

— Вот оно что, — немного разочарованно протянул цесаревич.

— А ты, небось, надеялся, что когда все вскроется, меня кондрашка хватит?

— Нет, что вы, — стал оправдываться парень. — Просто…

— На самом деле Витька проболтался, — неожиданно признался дядька Игнат. — Помнишь, как мы этих гавриков из полиции выручали? Вот как вернулись, он и признался, стервец! Не смог смех сдержать, ну я его и за ухо…

— И что?

— Да ничего. Новобранец — он и есть новобранец, а крестьянский сын или царский — все едино. В любом случае надо работой грузить, чтобы на глупости ни сил, ни времени не оставалось.

Договорив, Вахрамеев еще раз пристально посмотрел на своего подопечного, после чего, видимо, счел лирическую часть оконченной и приступил к инструктажу.

— Значит так. В бою держись Кима, и оба никуда не лезьте. Мы сами все сделаем. Моя бы воля, я бы вас обоих на корабле оставил, но ребята с «Буреи», скорее всего, ранены, надо будет им помогать. Все понял?

— А…, — начал было цесаревич, но, заметив яростный блеск в глазах Игната, тут же поправился и гаркнул, — так точно!

— То-то!