Сначала раздался грохот, как будто проснулась парочка вулканов, потом над нефтебазой поднялся столб пламени, и вся ее территория утонула в море огня. Вслед за этим заунывно завыла сирена, из казарм стали выскакивать полуодетые люди, а потом все это заглушило гудение пожара.

Поскольку мыслеобраз был готов, Март тут же развернулся и послал его в сторону артскладов. На сей раз рвануло сразу оба заряда, и аккуратные площадки разом превратились в филиал ада. Взрывы следовали один за другим, несколько снарядов оказались закинуты взрывной волной на прилегающие участки, непременно вызвав еще большую панику, если бы такое оказалось возможным.

Третий удар пришелся по подземному хранилищу. Сначала раздалось нечто вроде гула, разом перекрывшего окружающий грохот, потом земля вспучилась, и взрывная волна смела все временные постройки, включая вышку, на которой стоял Март. Каким-то немыслимым образом ему удалось соскочить на землю и увернуться от упавшей рядом стальной конструкции, в которой он с удивлением узнал одну из бронедверей.

Оставалось инициировать последние заряды, но все вокруг затянуло дымом, пылью и Колычев никак не мог понять, где находятся радары. А когда, наконец, сообразил посмотреть через «сферу», то с удивлением понял, что их больше нет. То ли мощности заклинания оказалось достаточно, чтобы инициировать и их. То ли все смело взрывной волной…

Впрочем, разбираться было некогда, и он поспешил к бывшей гауптвахте. Часового с винтовкой нигде не наблюдалось, зато вместо него стояли двое совершенно обалдевших солдат и с выпученными глазами смотрели на окружавший их бедлам. Срезав их обоих одним ударом гунто, Март бросился к двери и пинком распахнул ее, немного не рассчитав при этом силу.

Полотно вылетело вместе с коробкой, и едва не придавив какого-то бедолагу за ней. Ворвавшись внутрь, он бросился к лестнице, уже не обращая внимания на крики судорожно мечущихся по помещениям людей. В два прыжка преодолев пролет, Март оказался внизу, где тут же напоролся на охранников.

В отличие от сослуживцев, эти ребята были снабжены амулетами, помогавшими им, помимо всего прочего, сохранять хладнокровие. Увидев чумазого после ночных приключений и утренних взрывов диверсанта, они не сплоховали, а дружно бросились на него. Однако арисаки с примкнутыми штыками оказались не слишком удобным оружием в тесноте подвала.

Превратившийся в машину для убийств Март легко ускользал от выстрелов и тут же бил в ответ. Острый, как бритва, гунто с легкостью перерезал артерии, вспарывал животы, отсекал конечности, пока, наконец, в залитой кровью гауптвахте не осталось никого, кроме него и пленников.

— Что, все? — даже с каким-то разочарованием спросил капитан «Ночной Птицы», оглядывая дело своих рук.

Впрочем, времени на комплексы не оставалось. Наверху глухо ухали разрывы гранат, стучали короткие, злые очереди автоматов, мощно и басовито били пулеметы. По внутренней связи он слышал, как его бойцы умело и быстро дожимают остатки сопротивления на втором этаже и занимают позиции у окон, готовясь к обороне.

Наскоро обыскав тюремщиков, он обнаружил две связки ключей и бросился отпирать камеры. Судя по ауре, в последней по коридору находился сам Чкалов. Причем пилот, в отличие от остальных, оказался прикован к стене какими-то древними кандалами. Впрочем, замки на них оказались вполне современными. Подобрав ключи, он бросился отмыкать путы, после чего едва успел подхватить на руки обессиленное тело летчика.

— Живой? — обеспокоенно спросил он.

— Вроде бы, — едва слышно ответил Чкалов. — Ты кто?

— Дед Пихто, — усмехнулся Март, и, приложив руку к его голове, попытался понемногу напитать его энергией.

Судя по широко распахнувшимся глазам пилота, лечебная процедура пошла ему на пользу. Дыхание выровнялось, стабилизировался пульс, а в только что безвольно повисших руках появилась прежняя богатырская сила.

— Что это? — с изумлением посмотрел он на своего спасителя.

— Секрет фирмы! — отозвался тот, отнимая руку. — Все, хорошего понемногу. Силы нам еще понадобятся!

— Да кто ты, черт тебя подери! — жестко потребовал Чкалов, глядя Марту прямо в глаза. Несмотря ни на что ощущалась дерзкая, неукротимая воля.

— Колычев моя фамилия. Слыхал? Вас спасать пришли. Надеюсь, ты не против? Тогда валим отсюда, пока ветер без сучков!

— Слушай, Колычев, спасибо тебе, конечно, — характерно окая, неожиданно глухо пробормотал Чкалов. — Вот только зря ты все затеял. Это ловушка. И к тому же двойная. Меня тут, сам видишь, сковали по рукам и ногам капитально, но голова работала временами. В общем, тут все заминировано. Думаю, с минуту на минуту рванет, мало не покажется.