Затем авангард взбирающейся орды достиг края кратера, преодолевая порывы жара, облака пара, ливни горячей воды и грязи с почти человеческой решимостью отомстить или умереть.

На протяжении веков действие ужасного жара расшатывало и постепенно разрушало огромные участки купола и стен вокруг кратера. На этих крошащихся массах и сосредоточили свои усилия амфибии. Они втискивались в каждую щель, залезали друг на друга, а их серые животы смыкались, как переполненные гнезда червей. Все новые рептилии карабкались по склонам, пока скалы не захлестнула живая волна напряженных тел.

Пораженный ужасом, я увидел, как камни изъеденной жаром вулканической стены задвигались, кренясь вперед, потом назад, потом снова вперед над краем горловины. Движение скальных масс над жерлом кратера распространялось все дальше и дальше, а враги удваивали и утраивали свои усилия и численность. Если им удастся выкорчевать эти тонны крошащегося камня и лавовых корок, думал я, результат может быть только один. Озеро лавы снесет низкий край кратера и огненным потоком устремится в море, выбрасывая огромное количество пара и кипящей воды. А мы находились менее чем в четверти мили от кратера! «Бродягу», возможно, даже опрокинет и уничтожит вулканический взрыв.

— Гребите назад! Гребите назад!

Отчаянный голос Роджера прорезал рев гейзеров, выводя меня из паралича ужаса.

Я механически потянулся за веслом, понимая, что бежать уже поздно. Мы не смогли бы выбраться из опасной зоны на самом быстром моторном катере, не говоря уже о неповоротливом плоту в мертвом штиле. Наш единственный шанс состоял в том, что дьявольский замысел амфибий окажется не столь смертоносным, как они планировали.

Под объединенными усилиями амфибий первая каменная масса рухнула в жерло вулкана. Поднялась пыль, скрывая ужасную орду и раскачивающиеся каменные башни. Вслед за глухим эхо раздались резкие взрывы от удара каменной лавины о расплавленную лаву. На краю кратера заметались сине-багровые струи огня. Море в считанные секунды превратилось в лес брызгающих водой и паром гейзеров, которые окатили нас мелким жгучим дождем.

На мгновение надежда вспыхнула вновь. Первая небольшая лавина не смогла вызвать серьезное извержение или заставить лаву выступить из берегов. Но затем с внезапностью, заставшей врасплох даже людей-рептилий, огромный участок расшатанных стен рухнул в вихре пыли и вулканического пепла. Склоны начали оседать вниз, осыпаясь с оглушительным ревом. Ужасающие крики амфибий, всецело повинных в этих колоссальных разрушениях, слились с грохотом падающих камней, и из облака пыли и пара вырвались громадные огненные потоки.

Морская поверхность сотряслась в грандиозном спазме. Инстинктивно я подхватил Уиллу на руки и толкнул ее под планшир, прикрывая ее тело своим. Ослепляющие волны жара и облака пыли обрушились на «Бродягу». Даже камешек, брошенный в вулкан, как известно, способен вызвать извержение, и падение половины западной стены в заполненную лавой пропасть не могло закончиться ничем иным, кроме как страшной катастрофой. Мы были пойманы, как крысы в ловушку; подобно Самсону в противоборстве с филистимлянами, враг обрушил на нас храм и уничтожил сам себя.

Взрыв за взрывом прорывались сквозь шум и визг гейзеров. Грудь моря вздымалась кипящим потоком, поднимая плот и неся его головокружительными кругами. Мы задыхались, хватая ртами воздух. Посыпались камни. Шипение расплавленной породы, падающей в море, походило на пулеметные очереди. Где-то далеко позади я слышал грохот падающих стен — даже вековечный гранит сотрясался и падал от титанических конвульсий пробудившегося вулкана.

Не знаю, как мы пережили первый смертоносный поток лавы. Осколок камня, вылетевший из скрытого паром купола, на миг оглушил меня. Придя в себя, я услышал Роджера: он кричал во весь голос, что мы с невероятной скоростью несемся на север. Быстрое течение, вызванное волнением моря, подхватило нас и повлекло через ад извержения. Когда я с трудом поднялся на колени, ощущая слабость и тошноту, плот качнуло назад, и я упал на безвольное тело Уиллы Энсон. Леденящий страх на мгновение пронзил меня, когда я подумал, что она мертва. Потом я почувствовал, как она зашевелилась и застонала.

— Держитесь! Приливная волна слева! — раздался в хаосе крик Роджера. Тупо глянув вверх, я увидел, как в клубящихся облаках пара вздымается серая стена воды. Не успел я пошевелиться, чтобы защитить Уиллу или себя, как волна накатила на нас, отбросив меня к правому борту и сметая все с палубы. Ожога я не ощутил — волна была ледяной; по крайней мере, так мне показалось, когда вода соприкоснулась с моей покрытой волдырями кожей. То был поток с юга, еще не разогретый кипящим котлом вулкана.

Вместе с волной на нас обрушился ужасный порыв ветра. Завеса пара мгновенно исчезла — словно чья-то быстрая рука отдернула занавеску. Слева сверкающие вспышки огня освещали склоны потухших кратеров, чьи огромные пасти зияли, как провалы вечности. Берег оказался теперь ниже уровня моря; бурлящая вода поднималась над краями кратеров и потоками, как сотня Ниагар, изливалась в бездонные пропасти.

Уилла закричала от ужаса. Не помня себя от страха, я смотрел на катаклизм, происходящий прямо у меня на глазах. Казалось, нас непременно должна была увлечь за собой эта лавина морской воды, стекавшая в недра земли. Но плот оказался во власти мощного течения, которое унесло нас прочь от огромных водопадов.

Течение увлекало плот на север, вулкан же постепенно отступал на юго-запад. Затем воздушные вихри вновь рассеяли пелену пара над нами, и нас снова ужаснуло зрелище происходящих вокруг разрушений.

Не верилось, что мы когда-нибудь снова вдохнем глоток свежего воздуха. Шипящее, обжигающее море, казалось, готово было поглотить последний вздох жизни. Сознание лихорадочно путалось. Мне показалось, что где-то вдалеке я услышал рев динозавров. После над бортом плота на мгновение поднялась склизкая масса, и «Бродяга» сотрясся от столкновения с мертвым морским чудовищем; в следующий миг труп канул в огромную воронку илистого водоворота. Помню еще, как из адского бульона на меня уставились остекленевшие глаза амфибии и снова исчезли в потоке белой обжигающей пены.

И снова волны пара на короткое время рассеялись. Впереди мы увидели испещренные отверстиями, как соты, стены на северной оконечности моря. Течение несло нас к пещерам, выходившим к подземной реке. Справа были проходы, ведущие в подземный каньон, а за ними — кратеры, куда изливалось море, опустошая само себя.

Туннели, что вели в каньон, означали для нас верную гибель в потоках морской воды, и мы в безумном страхе схватились за весла, силясь повернуть плот. Но все наши усилия были напрасны. Мельничные жернова бушующего моря несли нас, куда хотели. Наша судьба была в руках Провидения.

Все ближе и ближе подплывали мы к хмурой стене. Море поднялось на много дюймов, заливая каверны пепельно-серыми потоками и наполовину заполнив проходы, ведущие к подземной реке. На мгновение я испугался, что нас бросит на скалы между входами в пещеры, но потом увидел, что течение несет плот и неисчислимые массы обломков прямо в зияющую фумаролу. Удача снова улыбнулась нам: я узнал туннель, который мы ранее исследовали — он проходил под стеной пещерного мира и вел к руслу подземной реки.

Плот сильно накренился, днище заскрежетало о подводную скалу. Завертевшись, он поплыл бортом вперед и затем медленно выровнялся в потоке бурлящей пены. Я почувствовал дуновение прохладного воздуха, когда свод фумаролы сомкнулся над нами. Темнота окутала нас, как черное облако сажи. Грохот падающих скал и шипящей лавы начал отступать, превращаясь в приглушенный басовитый рокот.