Джаред достал из-под кровати картонную коробку от обуви, открыл её и взял в руку блестящий чёрный пистолет. Он щёлкнул предохранителем и отодвинул затвор назад, досылая патрон. Потом сунул пистолет за ремень сзади, прикрыл его просторной рубахой и начал спускаться по лестнице. Плуто и с ним ещё два огромных негра с бейсбольными битами в руках ждали его на улице. Главарь улыбался во весь рот. Так всегда было, когда он собирался кого-то убить или покалечить.

— Джаред, детка, твоё время вышло! — взвизгнул он и добавил, повернувшись к остальным, — убейте его!!!

Джаред сделал шаг назад, но не для того, чтобы убежать. Ему просто нужно было выиграть полсекунды, чтобы вытащить пистолет. Он успел это сделать и сразу же начал стрелять. Стрелял, не целясь, более того, по старой негритянской привычке держал пистолет боком, да только с трёх метров даже слепой не промажет. Половины магазина хватило, чтобы все трое замертво упали на асфальт.

Тут из-за угла выскочил высокий белый мужчина в полицейской форме. Джаред среагировал мгновенно. Он бросил пистолет на землю, заложил руки за голову и встал на колени спиной к полицейскому. Тот уже был готов стрелять, но, увидев, что ниггер теперь не опасен, передумал.

Глядя, как его брата садят в машину, Сэм плакал. Его брат сядет в тюрьму. Надолго сядет. Но зато он будет жить. И сам он, маленький Сэм Кэнди, тоже будет жить…

…маленький Эрнесто сидел за столом в тесной квартирке. Рядом с ним восседал солидный толстый сеньор лет пятидесяти, в широкой шляпе и с толстой золотой цепью на шее, топорща длинные усы, он расписывал мальчику перспективы новой работы.

— Твоя матушка уже стара и часто болеет, денег вам едва хватает на жизнь впроголодь, ты теперь единственный мужчина в семье, самое время начать зарабатывать. Ты неглуп, мальчик мой, прекрасно понимаешь, что мне нужно. Я знаю, что ты на это способен. Так что ты решаешь?

Лицо маленького Эрнесто, который только что, развесив уши, слушал такого умного дядю, внезапно стало необычайно серьёзным.

— Я знаю, дядя Хорхе, и всё прекрасно понимаю. Я уважаю вас и дона Диего тоже. Вот только я обещал матери, что поеду в Штаты, а там мой кузен поможет мне с работой.

— О чём ты думаешь?! — недовольно проворчал дядя Хорхе, — Святая Мария, дай мне терпение! Полагаешь, эти вонючие гринго дадут тебе заработать? Это помойка, где такому талантливому парню, как ты, просто нечего делать. Ну что ты там собрался делать? Подметать улицу? Мыть посуду? Зачем тебе это?

— Я знаю, дядя Хорхе. Будет трудно, но я принял решение и не откажусь от него.

— Ты всегда был с характером, узнаю породу. Твой покойный отец был таким же, я уважал его и уважаю твой выбор. Но помни, мальчик, если ты устанешь от общества гринго, возвращайся, тебе здесь будут рады.

— Спасибо, дядя.

Усатый дядя Хорхе удалился, а Эрнесто, ухватив себя за голову начал что-то вполголоса бормотать и раскачиваться на стуле…

…солидный господин в приличном костюме, который не мог скрыть могучую фигуру. Гладковыбритое интеллигентное лицо, очки, которые явно служили имиджу, а не коррекции зрения. Учитель географии, отличный специалист своего дела, интеллигентный, начитанный, любящий детей. А в свободное время он увлекался бодибилдингом и спортивной стрельбой.

Сейчас он сидел за столом и сосредоточенно стучал по клавишам ноутбука. Дверь в класс отворилась и в неё незаметно проскользнула белокурая девочка лет тринадцати-четырнадцати. Выглядела она, впрочем, гораздо старше, высокая длинноногая акселератка с отлично развитыми вторичными половыми признаками. Только наивное детское лицо говорило о её настоящем возрасте.

— Дядя Эванс, я соскучилась, — нежно проговорила она, обнимая его сзади за шею, — а вы скучали без меня?

— Я просил не называть меня так. Ты забыла? — строго сказал Эванс, поправляя очки.

— Ну, дядя Эванс, — начала она притворно канючить, — я очень соскучилась, хочу вас обнять.

Она потянулась к лицу мужчины, который отчего-то перестал сопротивляться. Поцелуй, грозивший перерасти во что-то большее, однако, не состоялся. Лицо Эванса приобрело совершенно другое выражение. Было оно настолько странным и страшным, что девочка в испуге отпрянула назад.