6

Грейс Отис сидела за обеденным столом и качала головой.

— Ей всего семь лет. Нельзя верить тому, что она говорит. Она постоянно врет мне.

— И все равно мы бы хотели поговорить с ней, — сказала Риццоли. — С вашего разрешения, разумеется.

— Поговорить о чем?

— О том, что она делала на чердаке.

— Она что-то сломала, так ведь? — Грейс нервно покосилась на мать Мэри Клемент, которая и вызвала ее с кухни. — Она будет наказана, мать-настоятельница. Я стараюсь не выпускать ее из поля зрения, но она все время озорничает исподтишка. И никогда не знаешь, что у нее на уме…

Мэри Клемент положила руку на плечо Грейс.

— Пожалуйста, позвольте полиции побеседовать с ней.

Женщина заколебалась. Вечерняя уборка на кухне оставила на ее фартуке пятна жира и томатного соуса; пряди тусклых волос, выбившиеся из прически, падали на потное лицо. Это было неухоженное, измученное лицо, которое никогда не было красивым, и каждый прожитый день отпечатывался на нем новыми горькими складками. Сейчас, когда все ждали от нее решения, Грейс чувствовала себя хозяйкой положения и, похоже, наслаждалась своей властью. Ей хотелось растянуть это удовольствие, в то время как Риццоли и Маура сгорали от нетерпения.

— Чего вы боитесь, миссис Отис? — тихо спросила Маура.

Грейс в штыки встретила ее вопрос:

— Я ничего не боюсь.

— Тогда почему вы не хотите, чтобы мы поговорили с вашей дочерью?

— Потому что ее словам нельзя доверять.

— Да, мы понимаем, что ей всего лишь семь…

— Она врушка. — Слова прозвучали резко и отрывисто, словно удар хлыста. Лицо Грейс, и без того некрасивое, исказилось уродливой гримасой. — Она обманывает по любому поводу. Даже по всяким глупостям. Нельзя верить ничему из того, что она говорит.