Такого оборота он не ожидал. Кто мог убить Возняка и за что? Не наши, точно. Нам нужно подружиться со странными поляками, узнать их планы. Поразмыслив, поручик пришёл к выводу, что пока всё складывается удачно. Ежи мог сказать, мол, не его это, русского офицера, дело. Отправляйтесь-ка вы, пан поручик, к себе в казарму, сами разберёмся. Не сказал, взял с собой. Значит, поляки на него рассчитывают. Хотят что-то предложить. Уже хорошо. Знать бы ещё, куда заведёт начинающаяся дружба? С полчаса Саблина никто не беспокоил, потом в зал заглянул Мазур.

— Иван Ильич, можно вас? — Саблин встал, Ежи показал рукой вправо по коридору. — Стефан любезно предоставил нам во временное пользование свой кабинет. Есть разговор.

Какое-то время они молча сидели в кабинете. Мазур разлил коньяк.

— За нашего боевого брата, — тихо сказал он, поднимая рюмку.

— У нас это называется: помянем, — добавил Саблин. — И пьют не чокаясь.

— У нас это называется примерно так же, — откликнулся Ежи.

Выпили.

— Как это случилось? — спросил Саблин.

— Следователь сказал, удар тупым тяжёлым предметом по голове. Сзади, подло… Бедняга Станислав кончился сразу. Лежал в луже, как собака, — в голосе поляка прозвучала горечь. — Леон, мысли есть? — обратился он к товарищу.

— Что здесь думать? Кто мог напасть сзади, исподтишка? Конечно, оуновцы! Вся эта кретиническая троица. Хотя против Кузнеца могли и подмогу вызвать. — В голосе Качмарека звучала жгучая ненависть.

— Согласен, — поддержал Мазур. — В ринге они против нас слабаки, потому бесятся. И не придумали ничего лучшего, чем огреть Стася ломом по голове. Леон, этого спустить нельзя!

— В чём вопрос? — с готовностью даже привстал Качмарек. — Хавиру их мы знаем. Сейчас они наверняка пьют свою горилку, празднуют победу. Вот по горячим следам и…

— Их там будет не трое. Больше. Пан поручик, — Ежи обернулся к Саблину, — недавно вы признавались в своей нелюбви к украинским националистам. Есть возможность поквитаться. К тому же вы лихо всыпали Лосю, такое не забывается. Никто не знает, кто следующий на очереди у этих батяров. Кому достанется железом по голове в тёмном углу.

«Боевого брата» Саблин для себя отметил сразу и всё же на миг замешкался с ответом. Ему предлагали налёт, убийство, и не одного человека. Без всяких доказательств, расследования, исходя только из слов этого бешеного Качмарека. Хотя Андрей подтвердил принадлежность украинцев к ОУН, и на убийство они вполне способны. Так что… Дальше мешкать было невозможно.

— Я с вами, — твёрдо сказал поручик. В конце концов, уничтожение членов националистической организации ему простят, а дружба с поляками дорогого стоит. И резидент нужен позарез — так говорил Анджей…

— Отлично. Втроём мы уже сила. У вас есть оружие?

— На дружескую встречу я шёл безоружным, — пожал плечами Саблин. — Но здесь, в раздевалке, у меня припрятан на всякий случай браунинг.

— Хороший пистолет, — кивнул Ежи. — Возьмите его, но для сегодняшнего случая мы припасли кое-что посильнее. Леон, едем.

Они вышли из Клуба. Часы показывали половину девятого, уже стемнело. Вдобавок зарядил нудный ноябрьский дождь. Подняв воротники плащей, они двинулись в мокрую темень, но шли недолго. Недалеко от клуба обнаружилась припаркованная машина. У панов всё предусмотрено, убедился Саблин. Да, ребята в городе не просто так. Всегда готовы к действию.

Дальше ехали по Потоцкого, не доезжая Сапеги, закружили среди домов, пока не остановились у громоздкого трёхэтажного здания. Судя по всему, поляки здесь снимали конспиративную квартиру. Хавира, как здесь называли жильё, была совершенно неухоженной. Мебели почти нет, толстый слой пыли на подоконниках и редких предметах обстановки. Зато в шкафу скрывался целый арсенал: СТГ с глушителями, гранаты, патроны в рожках и цинках, пистолеты вальтер П-38. Всё стрелковое оружие в трёх экземплярах. Видно, в расчёте на Возняка.