— Ну еще то, что он, как ни странно, не может «реализовать» книги, только подарить, — со вздохом признала мою правоту жена, — Но всё равно, это же папа…

Если быть честным, то нельзя назвать нашего «любимого» монарха именно жадным. Вот если у тебя миллион долларов, и он норовит отнять у тебя эти, в общем-то, небольшие деньги — тогда да, он жадный и вообще отморозок. А вот если ты где-то разжился пятком ядерных бомб, которые собираешься продать тому, кто может заплатить — то это уже не жадность, а банальный здравый смысл и самосохранение. Чернокниги на бомбы не тянули совершенно, хотя пара заклинаний, которыми умудрились пыхнуть пытающиеся ворваться к нам Сильверхеймы, сильно попортили отделку в гостевом зале… но тем не менее.

— К тому же, я вовсе не уговаривал его начать трубить на всю империю, что Терновы барыжат разумными колдовскими книгами, — совершенно справедливо заметил я, — Но заняться этим именно такому достойному всяческого доверия дворянину, пока его дети заняты проектом с Азовыми — очень даже уместно.

— А ведь кто-то ему обещал спокойную старость в спокойном месте, — отвернувшись, буркнула жена, — Подружись еще с кем-нибудь, Дайхард! У тебя просто уже кончились те, на кого ты можешь что-то навьючить!

— Да, ваше сиятельство, очень правильное замечание, — покивал я, обнимая жену.

Стефания, смутившись, тут же погасила портал и, присев в быстром книксене, устремилась прочь со слегка красными щеками. Эту полненькую девушку, воспитывавшуюся до этого в Черноморском интернате для благородных девиц, неимоверно смущали мужики в целом, а уж выражение межполовых чувств так вообще.

Её, дочь Истинного боярского рода Корочкиных-Одолевских, нам выделил сам государь, чтобы «эти Дайхарды имели хоть какую-то свободу маневра, может, потише будут», так что теперь мы имели возможность попасть с помощью Стефании в некоторые уголки нашего прекрасного мира под названием Сердечник. Мы отвели нашей гостье в меру роскошные гостевые палаты и, выделив двух служанок, пытались даже наладить общение, но Стефания пока бегала от нас как испуганная лань. Видимо, её мамаша или тетя, кем ей приходится посол Руси в Америке, я не знаю, рассказала много нехорошего про мою светлую личность, забыв уточнить, как именно она это всё обо мне узнала.

В общем, тишина и пугливость нашей гостьи устраивала исключительно всех. Пиата и Красовский крутили роман, гоблинши учились, Мао Хан, недавно вернувшийся из баронства Аркендорф, проливал ведра пота над нашими делами, зарабатывая себе и женам на категорически нескромное поместье, а я с женой занимались своими высокими делами. Проще говоря — пытались не дать нашему небольшому, но очень зубастому кораблю затонуть на рифах.

В данный момент мы «воевали» на один фронт, называемый Синдикатом, в то время как второй, куда более опасный, Общество, всё пытался удержаться от краха.

С первым тоже было не всё так гладко. Организованная преступность в Америке получила чудовищный удар за время «чисток», войны конкурирующих группировок и низовых банд, а также попыток местных авторитетов утвердиться. К этому ко всему приложила руку большая аристократия, вовсю выводя средства из полулегальных частных банков и вбухивая их в государственные, чем получая льготы и преференции. Добавить к этому продолжающееся завинчивание гаек, строжайшую реакцию на любую попытку взбрыкнуть, и то, что господин Красовский грохнул одного из глав Синдиката, курировавшего все процессы на обоих материках… всё у моих недругов было крайне печально. Здесь. А вот в Аркендорфе, расположенном в Альпах, между Западной и Восточной Европами, Синдикат пока что был силен.

Сегодня я должен был принять участие в одной встрече, в Мюнхене, где некоторые заинтересованные лица, вдохновленные примером американских Герцогов, захотели поставить Синдикат на место — в конкурентную позицию с китайскими темными кланами.

Точнее, я туда отправлюсь в качестве сопровождающего. Этим парадом рулит моя жена.

Повязывая галстук, я быстро прогнал в памяти все предосторожности и меры, что предпринял за прошедшее время по защите своего американского дома. Казалось бы, не так уж и много — обработанные каваром поверхности и силовые доспехи, превращающие Шарпрок в крепость против магов, «бегемоты», возле которых постоянно бегают обученные люди, даймон, ежесекундно отслеживающий всю территорию. Однако, добавилась и пара сюрпризов — контракты аж с тремя охранными агентствами, обязанными выслать вооруженные отряды по вызову с разговорника, плюс еще парочка сюрпризов, что может выскочить там, где в данный момент нахожусь я. Ну и уведомление гвардии, хотя на последнее я особо не рассчитывал.

Плюс сама хозяйка всего Шарпрока, владетельная княгиня, её Тернейшество, Кристина Игоревна Великолепная. Такой она стала после того, как некий господин Красовский, то ли в качестве извинения, то ли из желания сделать первое доброе дело в своей жизни, но задарил моей жене комплект защитных артефактных украшений, которые до этого годами таскал сам. Где-то он разжился более крутой версией, причем я подозреваю, где.

Да, чуть не забыл. Петр Васильевич. Игнорировать этого господина, проживающего у меня, тоже не стоит.

— Кейн! Дружище! А мы идём с вами! — вслед за белозубой улыбкой в дверь ко мне вдвинулся вышеупомянутый тип, разодетый как на прием, с белокурой высоченной красавицей на прицепе, которая, вообще-то, является моей личной служанкой, но манкирует обязанностями с такой силой, что мы, если б могли эту силу запасать, вполне могли бы ей и торговать! Со странами.

— Хозяин, ну вам всё равно не нужен личный слуга! — заморгала белобрысыми ресничками эта двухметровая прожора, — Ну разве что как сейчас…

— А сейчас-то зачем? — озадачился я.

— Её сиятельство попросила, — взмахи участились, от чего Пиата стала выглядеть эталонной блондинкой, — Для представительности!

— Сама напросилась, — тут же определил я, — И Петра с собой потащила.