— Около семидесяти тысяч.

— И ты так спокойно об этом говоришь?! — пораженно воскликнул он.

— А как говорить? — Анна подняла взгляд и встретилась с ним глазами.

— Меня твое спокойствие убивает! — продолжал изумляться Матвей.

— Жизнь полна разного рода ситуаций. Можно биться в истерике и строить из себя жертву, можно действовать и решать вопрос. Я принадлежу к последним. Тем более, поверь, за годы бизнеса это не самое страшное, с чем мне приходилось сталкиваться.

— Что ты собираешься делать? — тем же тоном спросил он.

— Платить. Но, возможно, удастся минимизировать. Адвокаты занимаются. Чтобы исполнительная служба получила такие полномочия, нужно пропустить три заседания. О суде никто не знал. Хотя у всех есть мои телефоны и адреса. Выясняют, что произошло. Грустно другое.

— Что именно?

— Выезд из страны под запретом.

Он вопросительно поднял брови.

— Я десятого должна лететь на неделю в Нью-Йорк, а потом на Гавайские острова. А теперь поездка под вопросом, если процесс снятия ареста затянется.

— И правильно! Нечего делать без меня на устричном пляже, — постановил он.

Анна опять удивилась. «Матвей помнит об устричном пляже?»

— Тебе никто не мешает ехать со мной, кроме тебя самого, — прозвучало быстрее, чем она успела остановиться.

— Я не могу: много работы.

— Жаль, тем более что два перелета и отель на Кауаи оплачены. Нужно оплатить только отель в Нью-Йорке. Работай, — поддержала его выбор Анна и вернулась к меню.

— А кто оплачивает?

— Компания.

— За что?

— Видимо, я что-то для них сделала, — не поднимая головы, ответила она.