А как же священники?

Отношение к церкви Булгаков передаёт словами Жилина, рассказывающего о своей беседе с Господом: «ты мне, говорит, Жилин, про попов лучше не напоминай. Ума не приложу, что мне с ними делать. То есть, таких дураков, как ваши попы, нету других на свете. По секрету скажу тебе, Жилин, срам, а не попы».

Это, разумеется, отношение самого Булгакова – резко критическое по отношению к церкви. Он совершенно однозначно ставил веру выше церковной иерархии и организации.

Он, безусловно, ценил некоторых священников (как, например, своего семейного священника о. Александра), но в целом считал именно отцов церкви виновными в отходе людей от православной веры. Это присутствует и в очерке «Киев-город», и в романе «Белая гвардия», и в пьесе «Бег». Да и в ранних редакциях «Мастера и Маргариты» присутствовали священники, которые бросили церковь и веру ради деятельности совсем уж им неподобающей.

Тем не менее в разговоре с Жилиным Бог, недовольный священниками, избавляться от них не собирается, потому что ему… их жалко.

Жалость и прощение – очень важные составляющие веры Булгакова. Впрочем, только этим они не ограничиваются.

Вера – православная?

Елена Сергеевна Булгакова позже говорила: «Верил ли он? Верил, но, конечно, не по церковному, а по-своему. Во всяком случае, когда болел, верил – за это я могу поручиться».

Вера эта была сложная, к тому же со временем она претерпевала существенные изменения.

Булгаков верил в Бога и верил в силу молитвы. И даже верил в церковь – если не как в институт, то как в архитектурное свидетельство веры. Во всяком случае, разрушение церквей в Москве его очень тревожило и дефицит работающих храмов – смущал. Правда, на страницах его произведений (во всяком случае – в конечной редакции) эти тревога и смущение отражаются слабо.

Если же вернуться к вопросу о том, кому предназначены райские кущи, то ответ прост – героям. Но героям совсем не в христианском, а вполне себе языческом смысле – тем, кто руководствуется ма́ксимой Марка Аврелия: «Делай, что должен, и свершится, чему суждено».

P.S. А кто такой Жилин?

Ответа на этот вопрос мы не знаем и вряд ли когда-то узнаем. Однако в тексте есть подсказка – Жилин, так же как Най-Турс, «белгородский гусар».

Главным прототипом Най-Турса был генерал от кавалерии Фёдор Келлер. Воевал он, правда, не на виленском направлении, а на Западной Украине. В Третьем конном корпусе, которым командовал Келлер, вахмистров (это унтер-офицер в кавалерии) хватало. С кем-то из них доктор Булгаков мог сойтись в нерабочее время, а скорее, кто-то из них мог оказаться у него на хирургическом столе.

«Белая гвардия» – роман о Рождестве

В киевском музее Михаила Булгакова экскурсии начинаются с гостевой комнаты, в которой окна светятся синим светом киевской зимы. «Белая гвардия» – роман зимний, и, естественно, описанные в нём события самым непосредственным образом связаны с праздником Рождества, который отмечался по старому (дореволюционному) стилю 25 декабря.

Символика тут самая разнообразная: это и наступление Нового года (даже двух – петлюровского и большевистского), и чудесное спасение семьи Турбиных. Впрочем, в той же мере эта символика касается и семьи Булгаковых.

Вообще, хронология романа, как отмечали многие булгаковеды, довольно существенно отличается от исторической. Булгаков вольно обращается с пространством и временем, что заметно практически во всех его произведениях.

Начнём с самого начала: смерть матери Турбиных была отнесена автором на весну 1918 года, тогда как историческая Варвара Михайловна Булгакова умерла только в 1922 году. Разумеется, проводить прямую параллель между семьями Турбиных и Булгаковых было бы неправильно, но сама дата не случайна: в мае 1918 года Варвара Михайловна вторично вышла замуж за друга семьи доктора Ивана Воскресенского, и Михаил Афанасьевич этот брак очень не одобрял.